— Да не могу я их заставить! — напомнила Лиза и глубоко задумалась. — Это так не работает.

Я продолжил наседать:

— Нам нужна твоя помощь, сами мы можем не справиться.

Лиза помолчала, потом повернула голову в сторону Карины.

— Кстати, если ты не доверяешь ей, я могу ее проверить.

— Как?

— Я чувствую искренность, чистоту намерений людей. Не знаю как, но явную ложь определяю сразу. Может, те, кто проводит Жатву…

— Жнецы.

— А, ну да, — кивнула она, — хорошее название. Может, жнецы дали такую способность, чтобы я могла подбирать лучших кандидатов в чистильщики?

Что-то вроде моей «Проницательности»? Скорее всего.

— Меня уже проверила? — спросил я.

— Конечно. Так что, проверить ее? Хочешь? Уверен? Иногда правду лучше…

Мне было все равно, что движет Кариной. Но от этого зависело, в каком статусе она прибудет в лагерь: как женщина, которая искупила вину, или как неблагонадежный элемент, который в любой момент может предать.

— Уверен, — без тени сомнений ответил я. — Но она же в отключке…

— Я приведу ее в сознание.

— Еще один талант контролера?

— Еще один талант Елизаветы Львовны, — вздохнула она, опускаясь рядом с Кариной. — Я медсестра, Денис. По крайней мере, была когда-то. Помоги. Подними ноги девушки, чтоб кровь к голове пошла.

Я еще раз просмотрел профиль Карины — нужно было удостовериться, что нет отравления или кровотечения. Вроде ничего такого: активность — 81 %.

Я взял Карину за длинные идеально ровные загорелые ноги, гладкие как шелк, и поднял. Лиза в это время расстегнула ей шорты, разорвала ворот облегающей футболки. Потом приложила пальцы к шее.

— Пульс слабый, но ровный. Рана небольшая, но зашить, конечно, не помешает. Сейчас вытащим.

Она оторвала от своей футболки низ, достала флягу, смочила тряпку, провела по лбу Карины, под носом. Быстро, без суеты. Потом провела костяшками пальцев вдоль грудины, а затем внезапно и точно надавила в районе межключичной ямки.

— Ай… — пробормотала Карина и дернулась.

— Отлично. Очнулась, — кивнула Лиза.

Карина моргнула, глубоко вдохнула и сжалась, когда до нее дошла боль в боку. Попыталась сесть, но Лиза мягко, но твердо прижала ее к земле.

— Тихо, тихо. Лежи. Ты в безопасности.

Карина замерла, ее дыхание сбилось, глаза метались — до тех пор, пока взгляд не нашел меня. Тогда она выдохнула, и на ее лице обозначилось облегчение.

— Пи…ц, — прошептала она. — Я думала, сдохну…

— Не сегодня, — ответил я и встал, чтобы осмотреться.

Сзади Лиза начала промывать рану, уже шепча что-то Карине. Мягко, как умеют говорить только люди, прошедшие через палаты с чужими болью и смертью. И впервые подумал: возможно, из нее получится не только контролер… но и напарник.

— Денис, помнишь, о чем ты меня просил? — крикнула Лиза. — Можешь начинать.

Кивнув, я спросил:

— Карина, мне пора уходить, потому что скоро стемнеет. Допустим, я тебя возьму с собой. Представь, что наш лагерь накроет более сильный Папаша. Что ты будешь делать?

— Попытаюсь его прикончить, — резко ответила она и затряслась от злости.

— А если с нами начнет враждовать более сильная группировка? Нормальная, без насильников и садистов. Ты примешь их сторону?

— Нет! Больше никогда тебя не предам! — без колебаний ответила Карина.

От меня не скрылось, что она акцентировала слово «тебя». Но все равно верилось с трудом. Я посмотрел на Лизу, она кивком предложила отойти. Мы переместились туда, где стояли минуту назад, оставив Карину в смятении.

— Она не врет… или сама твердо верит в то, что говорит, — резюмировала Лиза и сказала: — Я подумала над тем, что ты сказал… Один вопрос. Как скоро ты собираешься напасть на лагерь Папаши?

— В течение двух-трех дней, — ответил я.

Лиза кивнула, тяжело вздохнув. Ее лицо осунулось, уголки губ опустились, потом она вскинула подбородок и заявила:

— Мне очень не хочется возвращаться. Не представляешь, как не хочется. — Она сжала свое горло. — Просто вот так! Ненавижу их всех. Я пробыла-то там полдня максимум, но меня не обманешь. Сразу видно, что они там все друг другу готовы глотки перегрызть, а уж нам, рабам, за просто так влепить пощечину или пинка под зад — это у них как юмор. Но ты прав, там я полезнее. Знаешь, мой прадед хотел стать партизаном, но те, кто там командовал, предложили ему остаться в городе и сотрудничать с фашистами, чтобы… Неважно. И он остался, подружился с немцами, сдавал своих… ради большего. Когда пришло время, сделал, что должен был. Героем стал… Вот только как мне вернуться, что рассказать про убийство… Еремея?