Все это лишь разжигало мой интерес и желание разгадать эту загадку. Но и, кроме того, естественно молодому не женатому парню не могла не нравиться такая роскошная девушка, какой была Юлия. Я решил при первой возможности попытаться познакомится с ней поближе. И такой случай скоро представился.

Вечером в пятницу 30 декабря 1983 года весь личный состав кафедры Новой и новейшей истории собрался на традиционный междусобойчик дабы отметить наступающий Новый год. Зачетная сессия большей частью уже завершилась, следующий день практически для всех работников кафедры был свободным, а посему единогласно было решено коллективно расслабиться и коллективно же проводить старый год.

Вначале пока на мероприятии присутствовал Пашкевич все (особенно молодежь) вели себя несколько скованно. Дмитрий Олегович последние несколько лет после перенесенного инфаркта заделался ярым трезвенником и врагом зеленого змия, хотя злые языки и утверждали, что в прежние более счастливые для себя времена Пашкевич был совсем не дурак по части как выпивки, так и женского пола.

Однако теперь шеф не стал нагнетать обстановку понимая, что праздник есть праздник и, что к тому же ничто так не сплачивает коллектив как совместно проведенная пьянка. Он пригубил вина, поел немного салата, еще раз поздравил родной коллектив с наступающим праздником и откланялся. Вслед за ним вскоре потянулись на выход и другие возрастные коллеги. Впрочем, профессор Ермаков был совсем не против, по его словам, “задержаться еще на полчасика, чтобы лучше пообщаться с молодежью”, но быстро сник под грозным взглядом своей супруги и так же поспешно засобирался на выход.

В итоге на кафедре остались одни аспиранты и ассистенты, включая парочку моложавых доцентов и старших преподавателей.

Я подумал, что лучше момента для попытки сближения с Юлией, пожалуй, в ближайшее время может не представиться. Поэтому, не теряя времени пересел на освободившееся рядом с ней место и попытался с ходу завязать светский разговор, благо алкоголь уже немного всем ударил в голову и развязал языки.

Мы выпивали, закусывали и вели вполне себе милую беседу. Наконец Юлия решила, что ей хватит и засобиралась домой. Я, естественно, как настоящий джентльмен не мог допустить, что бы такая прекрасная девушка шла домой одна, в темноте быть может, подвергая свою жизнь и здоровье возможному риску.

– Ну, что вы, Александр Николаевич, какой риск?
– возражала мне Заварзина.
– я живу совсем рядом в паре остановок отсюда, уверяю вас, что я доберусь до дома безо всякого риска в полной целости и сохранности.

– Юлия Сергеевна, Юлечка не возражайте мне. Если с вами, что ни будь случится коллеги мне этого не простят, а уж я себе тем более. Так, что я просто обязан вас проводить до дома. Считайте это поручение мне от лица всей кафедры. Верно товарищи?
– продолжал настаивать я.

– Верно, верно - раздались в ответ нестройные и не вполне трезвые голоса. А доцент Самошников вообще погрозил мне пальцем и заявил, что призовет на мою голову все кары небесные и земные, ежели с нашей несравненной Юлией Сергеевной, что ни будь произойдет нехорошее, когда она в одиночестве будет возвращаться домой.

Я немедленно поддержал Самошникова и жалобным голосом спросил у Юлии не ужели она до такой степени не любит меня, что допускает пусть даже и теоретическую, но все же возможность обрушения на мою несчастную голову этих самых кар.

– Ну что вы, Александр, я конечно совсем не желаю этих самых кар, да еще на такую светлую голову какой без сомнения является ваша!
– ответила мне Заварзина.

Юлия действительно жила совсем не далеко от нашего факультета. Весь путь до ее дома занял времени менее 20 минут. Притормозив у подъезда, я попытался сделать этакий проникновенно - жалостливый взгляд после чего спросил:

– Юленька, золотко, у тебя не найдется чашечка кофе способная согреть несчастного и совершенно замерзшего аспиранта.

– Во-первых, Александр я что-то не припоминаю, когда мы с вами успели выпить на брудершафт. Во - вторых, Юленька и золотко звучит невероятно слащаво и пошло так что лучше называйте меня Юлия Сергеевна или на крайний случай просто по имени безо всяких уменьшительно - ласкательных. И кроме того кофе на ночь очень вредно для здоровья даже для молодых и замерзших аспирантов. Может вызвать бессонницу и несбыточные мечты. Это, в-третьих. Я ясно выразилась товарищ несчастный и замерзший аспирант?
– ответила мне Заварзина.

– Да уж. Ясно и понятно. Ну извините меня дикого и не отёсанного - ответил я.

– Извиняю. Вы Александр, наверное, в курсе моей репутации. Я как вам должно быть известно имею репутацию совершенно законченной стервы. И честно сказать, репутации надо соответствовать. А если вам не хватает женской ласки, то обратите внимание на Машеньку Елизарову. Она, по-моему, совсем не против пригласить вас чашечку кофе, причем даже не на одну.

Машенька Елизарова была лаборанткой на нашей кафедре. Это была молодая слегка полноватая, но не лишенная миловидности девица, которая уже достаточно долгое время настойчиво строила мне глазки.