Всероссийский Союз Писателей

ОТКЛИКИ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ

наконец, приветствует тезксы 1ДК РКП еще и потому, что здоровая атмосфера, установлению которой в литературе они будут чрезвычайно способствовать, даст воз-

можность внимательно отнестись к быту писателя, как известно, весьма трудному, и принять меры к его улучшению.

АНДРЕЙ БЕЛЫЙ

Программа политики партии в области художественной литературы представляется мне и гибкой, и гуманной; в рамках ее (при условии проведения программы в жизнь) возможны и нормальный рост, и безболезненное развитие нашей художественной литературы; программа прекрасно предусматривает и разрешает ряд ненормаль-ностей, возможных в наше переходное время.

Мне приходится ограничиться этим общим впечатлением от программы, потому что попытка вникнуть в детали ее ставит передо мною некоторые неясности, как-то: в определении главных литературных групп указаны три группы (группы рабочих, крестьянских писателен и так называемая группа попутчиков); ими

далеко не исчерпываются группировки, возможные в Совест-ской Росии: термин «попутчика» не применим ко мне, пока под «попутчиком» мыслится писатель, существующий «при» революции, или «лрп»-соединнвцшйся к пей; мне, принимавшему социальную революцию (и тем самым принявшему Октябрьскую революцию в момент революции), место не «при» революции, а в самой ней; поэтому-то и к группе <по»~ путчиков я не могу себя причислить; вместе с тем я ?— не партиец, не рабочий и не крестьянский писатель. Неясно усваивая себе номенклатуру литературных групп, я ограничиваюсь общим выражением своего полного удовлетворения тенденциями литературной программы.

ВЕРЕСАЕВ

Дебаты, так сильно волновавшие определенные литературные круги в течение двух последних лет, кипели вокруг вопросов: может ли небольшая группа малодаровитых писателей претендовать на диктаторские полномочия в области русской литературой Следует ли нас, так называемых «попутчиков'»,бить по шее?Долж-на ли быть литературная критика просто критикой или грозным запросом в соответствующие инстанции? ЦК ответил: никакой диктатуры; по шее нас бить не следует; критика должна быть критикой. Очень приятно! Но если все дело только этим ограничится, если из тезисов резолюции не будет сделано соответствующих практических выводов, то болезнь, так глубоко раз' едающая современную русскую художественную литературу, ос-

танется не только не излеченной, по даже не облегченной.

Эта основная болезнь — отсутствие у современного писателя художественной честности. Взывается эта болезнь совершенно невозможными требованиями, пред'являемыми писателю инстанциями, от которых зависит напечатание его вещей. Цензор говорит романисту: «Этого несимпатичного коммуниста сделайте —безпартШным; в душу этой беспартийной героини внесите побольше разложения; этого симпатичного коммуниста сделайте поумнее, — тогда я ваш роман пропущу» .Все аремяцензоратвер-дят писателям: «Почему вы не компенсируете темных явлений светлыми?» II вот читаешь вещь: яркая, сильная, правдивая, и в ней серым, фальшивым пятном — какой-нибудь современный

ОТКЛИКИ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ

Старо дум или Правдин. Спрашиваешь автора: « А это — для компенсации?» — «Что поделаешь! Иначе не пропускают!» Поэт приносит редактору задушевное, глубоко-оригинальное, свое стихотворение. — «Нужно, товарищ, писать на актуальные темы. Посмотрите , например, на героическую борьбу китайского пролетариата, — какая благодарная тема!»

Общий стон стоит почти по всему фронту современной русской литературы: «Мы не можем быть самими'собою, нашу художественную совесть все время насилуют, наше творчество все больше становится двухэтажным; одно мы пишем для себя, другое — для печати».

В этом — огромнейшая беда литературы, и она может стать непоправимой: такое систематическое насилование художественное совести даром для писателя не проходит. Такое систематическое равнеше писателей под

один ранжир не проходит даром для литературы.

Что же говорить о художниках, идеологически чуждых правящей партии! Несмотря на эту чуждость, нормально ли, чтоб они молчали? А молчат такие крупные художники слова, как Ф. Сологуб, Макс. Волошин, А. Ахматова. Жутко сказать, но если бы сейчас у нас явился Достоевский, такой чуждый сов-временным устремлениям и в то же время такой необходимый в своей испепеляющей огненности, то и ему пришлось бы складывать в спой письменный стол одну за другою рукописи своих романов с запретительным штемпелем Главлита.

Будем надеяться, что 15-й параграф резолюции будет широко и решительно проведен в жизнь и что, если уж необходимо «руководство» нашей литературой, то оно стонет, по крайней мере, «правильным, полезным и тактичным».

АНДРЕЙ СОБОЛЬ

Опека и художественное творчество — зещи несовместимые.

Гувернеры нужны детям, но гувернеры при писателях — это более, чем грустно.

До последнего времени, к сожалению, такая группа «гувернеров»» при литературе существовала, — гувернеры ярко-красного защитного цвета. И в то время, как паша литература переставала быть аполитичной в естестве своем, созвучном эпохе, и органически сливалась с нею для полнозвучной жизни, — гувернеры предъявляли к известной части писателей-художников такие требования, какие н*. с какой стороны не были в кругу творческих художественных задач и явлплиь порождением кружковых толкований, чисто-головных умозаключений не по разуму

По гувернерам литература требовалась учительская, тенденциозная. Гувернеры не могли понять и неспособны были понять, что такая литература жить

не может, что век ее не дальше одного «политического» дня. Литература подлинная, не суррогат ее, живет не одним только сегодняшним днем, по сегодняшеей школьной программе, а ловит и отражает великую смену дней, обобщенную не узкой тенденцией данной минуты, а универсальной идеей, мирового сдвига. Много говорилось и немало писалось о том, что писатель обязан слушать революцию. Но гувернеры и эту прекрасную мысль изуродовали: слушай так, как указует наш направляющий перст только так слушай, как мы считаем нужным, и отзвук рождай такой, какой нам приятен. Но это значило: созвучие, возникающее вольно, обратить в «чего изволите», художественную литературу — в отделение профе-сионально - подсобного цеха, а художника — в лучшем случае — в проф-агитагора, в худшем — в барабанщика, но — увы! — не в такого барабанщика, о каком