— Просто учеба, — отозвался он. — Ты ведь ходила в школу. Академия мало чем отличается, только занятия длиннее, а преподаватели — противнее.

Я нервно засмеялась. В другой ситуации такое описание действительно повеселило бы меня.

— Почему она не забрала меня с собой сразу? — спросила я, имея в виду даму из магического комитета.

Калеб с забавным выражением лица почесал затылок. Будто пытался выдумать хорошую шутку. Но ответил серьезно:

— Думаю, чтобы не вызвать подозрений. Ты и так наделала шума.

— Подозрений у кого и в чем?

— Не знаю, просто предположение. Магический комитет до сих пор устраивает эту нелепую оценку, потому что ищет людей с редким даром. Так было всегда. У Империи много врагов. Нельзя демонстрировать им все особенные находки на блюде.

Я засмеялась себе в рукав, чтобы не разбудить маму.

— Особенные, как же! Ты бы видел, как она на меня смотрела и какими определениями награждала… Что, другие не могут взорвать дом? — невесело пошутила я.

— Могут, — пожал плечами Калеб и отложил книгу на пол, видимо, смирившись, что разговор затянется надолго. — Но не на первом курсе, а тем более — не до Академии.

— А ты знаешь, как я это сделала?

Он промолчал. Только задумчиво покрутил на пальце простенькое серебряное кольцо.

— Тебе тоже запретили говорить обо всем, что имеет хоть какой-то смысл? — прямо спросила я.

Калеб кивнул.

— Но ведь никто не узнает. Я точно никому не скажу.

Он покачал головой. Неужели он такой правильный или… все-таки узнают? Калеб не стал врать мне, не стал выдумывать что-то другое. Это я оценила.

Я вздохнула и хотела запрокинуть голову назад, но звонко треснулась затылком о стену. Из глаз брызнули слезы, а рот пришлось снова закрыть рукой, иначе смех было не удержать. Я чувствовала себя неуклюжей дурочкой.

Калеб протянул руку и погладил меня по ушибленному месту. Легко, запросто, словно всегда так и делал.

— Ты ведь что-то знаешь, — прошептала я. — Скажи мне хоть что-то. Я… я очень боюсь.

— Слова могут услышать.

Он протянул ко мне руку открытой ладонью вверх. Я с недоумением посмотрела на нее. Он пошевелил пальцами, поманил, словно намекал, предлагал что-то в нее положить.

Я развела своими — у меня с собой ничего не было, Калеб повторил движение. Если нельзя говорить вслух… Я создала крошечный огонек на кончике пальца и протянула к Калебу. Он улыбнулся и забрал его к себе на ладонь.

— Как ты это делаешь? — выдохнула я. Мне тут же захотелось научиться, повторить за ним.

— Это и моя стихия, — пояснил он.

Растянул огонек на ладони, как тонкую мерцающую пленку. Искры в ней на моих глазах складывались в слова:

«Выбрали меня, потому что я могу уменьшить ущерб от огня».

— От меня, — прошептала я. Не только охранник. Еще и смирительная рубашка.

Искры заплясали, складываясь в новые слова:

«Не знаю причин».

Я вздохнула. Особо и не надеялась, раз Калеб просто вовремя попался кому-то под руку.

Он пихнул меня локтем в бок и снова придвинул ладонь. Я начала читать, и сердце пропустило удар. Слова не помещались, а потому быстро сменяли друг друга, я едва успевала улавливать смысл.

«Ты не сделала ничего ужасного. Ранила кого-то, но ушел он сам. Осталась только пара капель крови. Я слышал разговор. Комитет не причинит тебе вреда. Ему нужна добрая воля. Он хочет контроль над твоей силой. Ты подписала все сама и поедешь к ним. Это странно. Что в тебе особенного, кроме магии?»

— Да если б я знала! Ничего. Вообще ничего. Маме хватает магии только на небольшие заклинания для зелий, а отец… Ну, он тоже был не из высшего общества, — закончила я. Не могла же и впрямь признаться, что родилась от такого же урода, как те, что недавно вломились в наш дом. Давно обо всем догадалась.

— Тебе надо отнестись к подготовке серьезнее, — посоветовал Калеб, давая мне шанс сменить тему. — Столица — это огромный серпентарий, а в Академии расположился самый жирный клубок змей. С ними всегда нужно быть настороже. Следить за тем, что делаешь и что думаешь.

— Змеи… — вздохнула я. — Расскажи лучше о драконах.

Калеб усмехнулся.

— Надменные, алчные, злые. От былого величия правителей не осталось и следа.

— И ты не боишься говорить этого вслух, — прошептала я.

— Это известно всем. Если повезет, ты увидишь императора на празднике в честь Дня Примирения. А если не повезет — встретишь в Академии его сыночка.

— Принц учится там же? — удивилась я и ворчливо поправилась: — Ну да, где ему еще учиться…

Смущение заполнило с головы до пят. Вот так и рождаются слухи, что в захолустьях все жители — неотесанные и безмозглые. Так и Калеб будет рассказывать друзьям о своей летней «практике». Деревенские дурочки только и думают о драконах.

Искры на его ладони шевельнулись в последний раз.