Как бы незаметно ни вел себя Калеб, как бы интересно мне с ним ни было, я ловила себя на том, что часто злюсь на него: он так и остался живым напоминанием неизбежного. Я честно исполняла свою часть договора и больше ни с кем не заговаривала ни о магии, ни о произошедшем, ни об Академии. Даже с ним. Тренироваться тоже перестала — ничего, кроме крошечного огонька на пальце, у меня все равно не выходило.

Поэтому мне поплохело, когда в один из долгих дней Калеб внезапно возник в дверях, и я заметила большой конверт у него в руках. Пробурчала что-то неразборчивое про дела и нехорошее самочувствие, обошла его вдоль стены и протиснулась наружу. Спустилась с крыльца и замерла, обнимая себя руками. Погода на улице стояла хорошая, чуть прохладный ветерок приятно обдувал лицо и ненавязчиво напоминал о приближении осени. Но и ему было не под силу остудить огненный узел, что, казалось, скрутился у меня в груди.

Стихийный маг. Почетная судьба. Уважение. Любовь.

Меня передергивало от одной мысли, а потом становилось стыдно. Стыдно перед даром и всеми теми, кто о нем мечтал, а получила — я. Настроение менялось по несколько раз в час: от восторга до безнадежности феерического провала.

Я думала, что Калеб увяжется за мной. Тихо хмыкнула, когда позади скрипнула верхняя ступенька — она всегда выдавала любого, кто пытался незаметно покинуть дом. На удивление это оказался не Калеб. Мама остановилась рядом и обняла за плечи. Потянула меня к себе и поцеловала в лоб.

— Увидимся на каникулах.

Она успокаивающе гладила меня по руке.

— Сомневаюсь, что отпустят так быстро, — скептически пробурчала я. Вообще-то, я сомневалась, что хоть когда-то отпустят, но расстраивать не хотела. Да и зачем? Пусть лучше она окажется права.

— Значит, приедешь летом.

— Скорее, ты приедешь в столицу.

— Ой, Эби, куда мне до столиц!

Я промолчала. На такое путешествие у нас и раньше не было денег, а теперь…

— Вот стану уважаемым магом на службе Империи… — скривилась я.

— Зря не веришь, — отозвалась мама. — Обязательно станешь. А я тебе кое-что принесла на дорожку.

Она чуть наклонилась, пока копалась рукой в кармане, и выудила аккуратную подвеску — небольшой, всего сантиметр в диаметре, синий камень на тонкой серебряной цепочке. Я подставила ладонь, и камень лег на нее.

— Он изменяет цвет глаз, — пояснила мама.

— Ого, — только и смогла выдавить я.

Такие вещи были редкостью, а стоили целое состояние: слишком мало осталось магов, способных создать такую безделушку. Раньше существовали артефакты, которые могли изменить внешность целиком, но они давно превратились во что-то мифическое. А вот отдельные изъяны все еще можно было скрыть, если хватало денег.

— Я просила сделать карие глаза, — пожала плечами мама. — Чтобы не так отличались от твоей стихии.

Чтобы я не чувствовала себя настолько бракованной.

Я быстро застегнула цепочку на шее и улыбнулась.

— Как ты за него расплатилась?

На долю секунды мама отвела взгляд.

— Отработаю, — наигранно весело ответила она, снова глядя на меня. — Несколько банок мази от боли в пояснице каждую зиму творят чудеса. Не волнуйся, он не так дорог.

Последнему я абсолютно не поверила, но это уже не имело значения. Раз его выполняли на заказ — значит, назад точно не примут. Не было у него никакого пути назад. Так же, как и у меня.

В который раз стало стыдно.

— И еще! — встрепенулась мама.

— Слишком много сюрпризов для одного дня… — пожаловалась я.

— Всего лишь совет, но очень важный, — улыбнулась она и погрозила мне пальцем: — Эби, не беси драконов!

К счастью, никто не собирался тащить меня в Академию силой. Наверное, я была первым человеком в Империи, которому приходили в голову такие мысли. Все остальные ребята бежали туда, не успевая толком собраться. Ведь исполнялась мечта. Раньше и я мечтала — втайне, украдкой — и сама себе запрещала. Мама говорила, что во мне совершенно точно есть кровь демонов, а если она и в самом деле мешает дару, то какой смысл тешиться пустыми надеждами? Но… В Эгертайхе давно не рождались стихийные маги, и все же в каждом доме продолжало жить то маленькое «что, если…».

В конверте нашлись билеты и разрешение на въезд в столицу. Калеб нахмурился и повертел его в руках, потом поднял к окну, чтобы рассмотреть на свет. Красивый официальный бланк — такие использовались во всей Империи — на первый взгляд ничем не отличался от прочих подобных.

— Что ты там ищешь?

— Не знаю, — задумчиво ответил он.

Злился Калеб так же, как и радовался — отдаваясь чувствам целиком. Словно пытался что-то наверстать или, наоборот, прочувствовать заранее, накопить впрок. Я невольно примеряла это на себя.

Казалось, что всех вокруг меня одолевало предвкушение и переполняли эмоции. Мама все больше расцветала и гордилась. Она и в самом деле начала радоваться, что я поеду учиться, к тому же не в какую-то простую академию, каких в Империи насчитывалось целых пять, а сразу в самую престижную, столичную. Имперская академия магии открывала даже двери дворца.

Я улыбалась, но внутри плодились сомнения. Что же там за серпентарий такой, что даже радость нужно привезти с собой? Хорошо, что выбора у меня толком и не было, а то за месяц я успела бы сожрать себя изнутри.