— Значит, либо бил левша, либо ударили сзади, когда он не видел, — заключил он.

Но, по его словам, организм у охранника крепкий. Кости черепа проломлены не были, все повреждения только внешние. Сказала, что есть шанс, что восстановится быстро.

— Тогда, пожалуйста, сообщите мне, когда он придёт в себя, — попросила я.

— Конечно. Для пациентов, находящимся в отдельных палатах, у нас предусмотрен такой сервис. Мы пришлём вам посыльного.

Я написала адрес, куда отправить известие, попрощалась и по пути снова зашла к Анфисе Васильевне. Оставила ей записку с адресом.

— Анфиса Васильевна, как смена закончится, сразу собирайте вещи, да приходите. Вот, — я достала из сумочки две монеты по рублю и вложила ей в руку.

— Да куда ж так много-то, Фаина Андреевна?

— Анфиса Васильевна, мало ли что. Пригодится. Грузите всё на извозчика и приезжайте. Комнат в квартире несколько, одну я вам выделю. Будете мне по хозяйству помогать.

— Да я-то… Да, конечно… — просияла Анфиса.

На том и порешили.

И мы с Тихоном поехали домой, «ждать инструкций». А вечером посыльные принесли два письма.

Когда мы вернулись домой, квартира, прежде казавшаяся мне светлой и уютной, вдруг показалась холодной, тёмной и словно бы нежилой. Всё в ней стало каким-то чужим.

Первым желанием было написать Алексею. Но потом я остановилась, подумала, что надо подождать. Не писать пока ни ему, ни Кошко. Я не была уверена, что за мной не следят. Только вот вопрос, кто бы это мог быть?

Когда раздался звонок в дверь, я сначала замерла, потом подумала, что может быть это Анфиса Васильевна приехала, но осторожный стук в дверь и голос Тихона:

— Фаина Андреевна, посыльный.

Я вышла, в голове метались мысли, что, если это посыльный который принёс «инструкции», то надо бы его схватить и … допросить. Но это оказался посыльный в ливрее императорского дома, он принёс приглашение на завтра в Зимний дворец, на малый парадный ужин по случаю приезда младшей сестры его Императорского Величества великой княгини Марии Александровны и ее мужа, герцога Эдинбургского.

Первая мысль пришла: «Как же не вовремя!»

А следующая: «Постараюсь уговорить императора помочь мне и… Полинке».

Разумеется, я сразу поняла, что за условия будут выдвинуты похитителями. Им нужна земля, и я, если честно, готова была всё отдать, лишь бы уже оставили в покое, да Полинку мне вернули живой.

Вчиталась, ужин был назначен на восемь вечера, форма одежды указывалась: «Дамы в высоких платьях, кавалеры в обыкновенной форме в мундирах».

Резко заболела голова: «Подходит ли моё платье под понятие «высокое»?»

И посоветоваться-то не с кем, придётся завтра с утра к Евдокии Николаевне ехать, кроме неё у меня здесь никого нет.

Мрачно усмехнулась, вот же интересные «зигзаги судьбы», единственным человеком, с которым я могла переговорить, была невеста бывшего возлюбленного Фаины.

С этими мыслями я пошла готовиться ко сну, и уже собиралась лечь спать, когда опять раздался звонок в дверь. Я прислушалась, шаги в коридоре указывали на то, что Тихон пошёл открывать. Я хотела бы думать, что, возможно, это всё-таки приехала Анфиса Васильевна, но нет.

Тихон снова постучался в дверь моей спальни. Пришлось вставать, и накинув халат, идти и смотреть что там принесли.

— Вам, Фаина Андреевна, посыльный принёс, — произнёс Тихон, который уже тоже переоделся в домашнее.

— А кто принёс Тихон? — что-то мне не хотелось брать в руки это письмо.

Оказалось, что пришла какая-то женщина и передала письмо Варваре Капитоновне, владелице доходного дома, а та уже принесла мне.

Письмо было в маленьком кремового цвета конверте, подписанном изящным женским почерком. Я сразу ощутила странное беспокойство. Бумага была дорогой, и, мне даже показалось, что того же качества, что и письмо от похитителей.

Но на этот раз написано письмо было от руки.

Я вскрыла конверт. Внутри лежал небольшой лист бумаги, на котором было написано всего несколько строк.

«Дорогая Фаина Андреевна,

Простите, что не смогла принять вас. Я и правда очень плохо себя чувствую. Но не могу не предупредить вас. Будьте осторожны и ни в коем случае не доверяйте моему мужу.

Валентина Вышинская»

Заснуть долго не удавалось, но в какой-то момент я и сама не заметила, как провалилась в тяжёлый, вязкий сон. Всю ночь мне что-то снилось, то я куда-то бежала, то кому-то что-то доказывала, всё было смазанным и тревожным.