И у меня в голове раздался звук захлопнувшейся крышки. И даже на секунду стало темно, как будто бы и вправду крышка закрылась.

Оказалось, что я на мгновение лишилась чувств, потому что пришла в себя в мужских объятиях.

До меня донёсся встревоженный голос Марии Александровны:

— Фаичка? Что это с ней?

И голос Порываева прямо над моей головой, зачем-то оправдывающийся:

— Да, наверное, снова позавтракать забыла.

А я подумала: «Вот мадам Голощёкина удивится, что мужчина, который не является мне ни женихом, ни мужем, знает, что я "позавтракать забыла", да ещё и "снова"».

Открыла глаза, вот уже второй раз прихожу в себя на широкой груди Алексея Порываева. Запах от рубашки Порываева был приятный, да и от него самого пахло чем-то хвойно-кожано-табачным. Такой приятный мужской аромат.

Снова закрыла глаза. Следующая мысль была: «Куда я влезла?».

Вдруг мне прямо в макушку сказали:

— Фаина Андреевна, я видел, вы пришли в себя. Хватит притворяться.

«Неужели нельзя подольше побыть рыцарем?» — подумала я, но глаза открыла.

— Срочно! Срочно! Поехали ко мне гостявать! — громко сказала Мария Александровна.

— Да, может, мы в ресторацию? — произнёс Порываев, но мадам Голощёкина ему сразу же и ответила, что нечего с молодой бледной, «что та поганка», девицей по ресторациям шастать.

И уже скоро мы въезжали за деревянные, но крепкие ворота особняка мадам Голощёкиной.

У Марии Александровны на обед было без затей. Угощали пельменями. Которые сама мадам Голощёкина называла пельняни*.

(*Пельмени являются традиционным уральским блюдом. Раньше их действительно на Урале называли удмуртским словом «пельняне»)

Мария Александровна нам заявила:

— Пельняни, конечно, лучше по зиме. Налепил, наморозил и вари себе. Но я их круглый год люблю.

Помимо пельменей подали ещё и рыбу, и мясо с овощами. А у меня появилась возможность выспросить подробности про золото.

Но оказалось, что Мария Александровна не так уж много и знала. Только то, что лет сто назад один из крестьян нашёл самородок, да и объявил о том государеву человеку.

— Говорят, людей понаехало, в здешних местах отродясь столько не видали, — говорила Мария Александровна, прихлёбывая чай из большого блюдца, — да вот только не нашли больше золота.

— Значит, нет золота? — обрадовалась я. — Слухи одни?

— Народ сказывает, что обидел кто-то золотого полоза, вот он золото и припрятал, — продолжала рассказывать Мария Александровна.

Посмотрела на Порываева и договорила, лукаво сверкнув глазами:

— Так что смотри, Алексей Сергеевич, Фаина-то у нас богатая невеста, вдруг тебе-то земля и откроется.

Потом вдруг спохватилась, будто бы вспомнив что-то важное:

— А сам-то ты откель будешь? Из столицы?

Порываев рассказал, что сейчас живёт в столице, но иногда ездит в Петербург по делам.

— А чем же ты занимаешься? — продолжила выспрашивать Порываева мадам Голощёкина.

— Да конфеты шоколадные делаю, — улыбнувшись, ответил Алексей.

Мария Александровна сперва недоумевающе смотрела на него, будто бы не поверив, а потом повернулась ко мне и высказала:

— Нет, Фаина, мы тебе другого найдём, кого-нить посурьёзней.

А вот Порываев разошёлся:

— Э нет, Мария Александровна, так не пойдёт. Вы мне сегодня полдня расписывали Фаину Андреевну, и теперь сердце моё будет разбито.

На что мадам Голощёкина, ехидно прищурившись, посоветовала заесть кисленьким.

Посидели, посмешили друг друга, так вот, перешучиваясь, да и засобирались обратно.

А мадам Голощёкина, провожая нас, прошептала, взяв меня под локоть:

— Ну, вообще-та, те мужики, которые сладкое любят, оне добрые. Только следить надобно, чтоб не растолстел.

***

Ресторан «МедведЪ». Екатеринбург.

Ресторан «Медведъ» славился хорошей уральской кухней и тем, что там были отдельные кабинеты, в которых днём можно было отобедать и поговорить о делах.

В кабинете сидели двое. Окно было плотно зашторено, отчего создавалось впечатление, что за окном уже вечер.

— Какие успехи? — спрашивал тот, кто сидел в самой тёмной части стола, занимавшего почти половину кабинета.

— Не так быстро, — отвечал немного развязным тоном второй собеседник.

— Постарайся не затягивать, хозяин торопит, — человек добавил в голос немного стали.

— Передай хозяину, что быстро только кошки родятся, — раздражённо ответил мужчина.

И в ответ получил холодное: