— Только что? — вкрадчиво осведомилась Ветла. — Вы когда голову обнаружили?

— Когда обнаружил, тогда и понял! Да, что я, по-вашему, круглый дурень, чтобы отрубить женщине голову, сложить ее в свою переметную суму, а потом на глазах всего честного народа достать оттуда?!

— Ищейки предполагают, что вы позабыли об этом, поэтому и поступили именно так, — мрачно оповестил Эферон.

— Мне все равно, что там предполагают ваши ищейки! Я знаю, что Элью не убивал! И точно помню, что когда притащил ночью меч, крови на его клинке не было!

— Подумайте! — внесла предложение Ветла. — Ночь. Темнота кругом. Вдруг вы просто не заметили?

— Ведьма! Я уверен в том, что говорю! Я тщательно клинок осматривал! И, поверь, освещение для себя я организовать сумею!

— То есть, — решил уточнить глава Совета, — вы забрали свой клинок, вернулись в деревню, никого не разбудили и завалились снова спать?

— Ну, — подтвердил Карпов и подпрыгнул на стуле. — Вот саламандр непредсказуемый! Если бы знал, что все так обернется, то всех бы поднял!

Эта фраза огневика заставила меня основательно задуматься. Мысли все крутились в моей голове, пока маг вещал о том, как он обнаружил недостающую часть тела ведьмы в своей суме и понял, кого именно убили на поле.

За это время я успела придти к определенному умозаключению и, от своей неожиданной догадки, вскочила на ноги. На меня удивленно воззрились все присутствующие, и я начала сбивчиво им объяснять:

— Послушайте! Вы не находите подозрительным то, что на пожар не сбежалась половина деревни? Я имею в виду тех, кто, по какой-либо причине, не присутствовал на торжестве! Пятно гари на поле мы все видели, и, значит, в этом Карпов точно не лжет — пожар был! Так почему вышел только один Винр? Деревенские до ужаса бояться огня! И еще собаки — лучшие охранники, все знают, что нюх у них чувствительнее человеческого. Так неужели сторожевые псы лаем не разбудили бы своих хозяев?

И Клеверова, и Даров поглядели на Карпова, и он озадаченно сказал:

— Да…собаки молчали, но, признаться, я как-то об этом позабыл…

— Сонные чары? Тогда почему он один проснулся? — засомневалась Ветла.

— Почему? — поглядел на нее Винр.

— Ответ очевиден, — сумрачно ответил ему Рон. — И вас, Карпов, он не обрадует!

— А-а-а, — прозрел огневик. — Но это магия ведьм, а не магов! Не многим из нас подвластны сонные чары.

— Да, — по-прежнему мрачно, не сводя пристального взора с Винра, отозвался Эферон. — Магов, владеющих этими чарами, можно пересчитать по пальцам. И ваш отец входит в их число.

— Отец — да, владеет, но я нет! — яростно молвил Винр и с досадой дополнил. — Ясно же, что все улики против меня!

— И эта одна из главных, поэтому, ведуньи, о ней мы пока не станем сообщать ищейкам! — красноречиво посмотрел на нас с Ветлой Даров.

— Ну, и как вы прикажете мне его защищать? — суматошно вопросила Клеверова.

— Думайте, ведунья, думайте! Время пока есть! А вы, Карпов, будьте полюбезней со своей защитницей! И это приказ! — сообщил Рон вскинувшемуся Винру.

— И я подумаю на досуге. Уж очень дело запутанное и слишком явные нам подкидывают доказательства, будто по сценарию театральной пьесы! — оповестила я.

— Причем мастерски поставленной! — согласился глава Совета.

— И нам предстоит обыграть этого театрала! Паземка его загрызи! — эмоционально пожелала Ветла, и я молча подписалась под каждым ее словом.

В путь мы отправились уже в сумерках. На мое заполошное:

— А Всполох найдет в темноте дорогу?

Райт снисходительно взглянул на меня, усмехнулся и заверил, что его ящер найдет верное направление всегда и везде.

Дети предвкушали поездку на Всполохе — еще бы! — по дороге до места встречи с Ладовым Солнышка рассказала Миренне и ее шестилетнему брату достоинства 'одного знакомого ящера'. И теперь они торопили меня, подпрыгивая от нетерпения.

Едва мы взлетели, как начался ливень, да еще и с мокрым снегом. В паланкине было тепло, ибо спина Всполоха оказалась весьма горячей. Дети пригрелись и уснули, убаюканные равномерным полетом, шорохом дождевых капель и уютной теплотой маленького паланкина.

Солнышка и Ромашка прислонились ко мне с обоих боков, а Лешик растянулся на мягком сидении напротив.

Глядя на безмятежно спящих деток, слушая их ровное дыхание, я задумалась о насущном. Дети Эльи все еще не ведали о гибели своей матушки. Но вышло так, что батюшка Миренны был жив, правда, об их родстве знали лишь немногие, да и Винру сейчас грозила нешуточная опасность. Я чувствовала ответственность за всех трех деток и боялась за них. Мне предстояло все очень серьезно обдумать, поговорить с Лориной и дедом Лешика и Ромашки, а уже потом определить дальнейшую судьбу детей.