Я поздно легла. Думала, что, устав, быстрее засну, но мысли не давали мне покоя. Обняв подушку, я представляла, как через несколько недель буду лежать в чужом доме, в чужой комнате. А утром… испытующий взгляд его матери. Каким жутким должно быть то утро! Я постаралась представить себе Гиви рядом с собой. Брр… у него, наверно, волосатая грудь и волосатые ноги. Невольно я вспомнила Зазу, его гладкую кожу и перекатывающиеся мышцы. Я вообразила, как дотрагиваюсь до нее и осторожно, будто боясь, что она растает под моими пальцами, провожу по ней. Он обнимает меня за плечи и крепко прижимает к себе. И впервые меня охватило желание. Но едва я вспомнила его насмешливые глаза, как мне стало стыдно. Как можно думать об этом, когда уже и свадебное платье заказано. Наконец я заснула. Проснулась с тяжестью в сердце. Сегодня Гиви работал, и я не ждала его. Позавтракав без аппетита, зашла к портнихе, потом немного посплетничала у подруги.

Сердце щемило, мучила совесть. Но почему?

Дождь покапал и перестал. Я бесцельно шла по улице. Где я? Если свернуть направо и немного пройти по этой улице, то можно дойти до дома, где была вчера. Я вошла в магазин и шепотом спросила у продавца, нет ли хороших сигарет. С видом заговорщика он назвал мне какие-то импортные сигареты, и я купила целый блок.

И вот я на втором этаже, перед дверью с позолоченной табличкой. Позвонила.

— Войдите, — послышался голос.

Заза был на кухне. Он мыл посуду, обвязав бедра вместо фартука полотенцем. Не удивившись моему приходу, он сказал, что ждет гостей, и попросил меня помочь, если есть время.

Развернув бумагу, я протянула ему сигареты.

— Вашего гостеприимства я, как видите, не забыла.

Заза посмотрел на сигареты.

— Ты чудо. Может, тебе снова захотелось в туалет?

— О, это мне слишком дорого обойдется, — засмеялась я, осмелев, подошла к мойке и начала мыть посуду. Заза вытирал ее, не переставая болтать. Однако ни на один вопрос он не отвечал мне прямо. С грехом пополам я выяснила, что он художник и работает в редакции какого-то журнала.

Держался со мной Заза естественно, и мне вдруг показалось, что мы знакомы очень давно. И мне стало стыдно своих вчерашних мыслей.

— Что поставить на стол? — спросила я.

— Ничего. Все принесут. Кстати, вот и они. На лестнице послышались голоса.

— Разве ты не оденешься?

— Зачем? — Он посмотрел на меня с удивлением. — Впрочем, ты права.

Для него, видно, было в порядке вещей летом ходить дома полуголым. В комнату вошли пятеро — две девушки и трое парней. Закуску они занесли в кухню. Парень с гвоздикой в зубах — руки его были заняты бутылками — отвесил мне поклон и проговорил сквозь зубы:

— Это вам.

Я взяла у него гвоздику, и он затараторил:

— В этом доме бывало много девушек, но такую красавицу я вижу впервые.

Я могла сказать, в свою очередь, что такого красавца тоже вижу впервые, но вовремя поняла, что комплимент не получится.

Девушки неприязненно смерили меня взглядом и начали накрывать на стол. Почувствовав себя лишней, я сказала Зазе, что мне пора уходить. Заза пожал плечами, но вмешался Рамаз — тот, который преподнес мне гвоздику. Он сказал, что они меня никуда не пустят, затащил меня в комнату и, усадив рядом с собой, приступил к обязанностям тамады. Застолья мне нравятся только потому, что я люблю хорошие тосты. А Рамаз их произносил блестяще. Со мной он был подчеркнуто внимателен, поминутно предлагал мне то одно блюдо, то другое. Слова и манеры его были изысканны, будто он заранее готовился, а в общем производил впечатление слишком самоуверенного мужчины, избалованного женским вниманием.

Вскоре пришла еще одна девушка. Юбка с разрезом спереди была застегнута лишь на три пуговицы, обнажая при ходьбе стройные ноги, а высокая грудь так красиво вырисовывалась под тонкой тканью, что невольно возникало желание положить на нее голову.

— Привет! — сказала девушка. Из разговора я поняла, что ее зовут Додо. Она бросила сумку на диван и поцеловала каждого в губы. — Здесь у меня отличные пластинки.

Темо бросился к сумке Додо, а Рамаз недовольно проворчал, что из-за этих пластинок мы расстроим ему застолье. Набив едой рот, Додо промычала:

— От твоих тостов у меня голова трещит!

Она подошла к Зазе и, отобрав у него бокал с вином, повела танцевать. Меня пригласил Темо, потом Рамаз. Я пожалела, что осталась здесь. Положив руки мне на бедра, Рамаз прижимал меня к себе. Я посмотрела на остальных: те танцевали приблизительно так же, никто не обращал на нас внимания. Выругай я Рамаза, меня бы здесь просто приняли за дурочку. Танцуя, я дрожала как от озноба. Наконец пластинка кончилась. Заза собрал бутылки и пошел на кухню. Я вышла следом.

— Потанцуем? — улыбаясь, предложил он.

— Нет, пожалуй, мне пора.

— Как хочешь.

Он легко отпускал меня, и это было неприятно.

— Если ты не против, то завтра я могу помочь тебе с уборкой.

— С этим я и сам справлюсь, — и, будто вспомнив что-то очень важное, добавил: — Приходи просто так.

Я не хотела видеть Рамаза и ушла не попрощавшись.

Утром я заскочила на работу, чтобы пригласить на свадьбу сотрудников. Для девочек это будет неожиданностью, ведь они знают, что я никогда никого не любила.