— Верно, твой поцелуй сбил меня с толку, иначе я бы не опоздал. Я собрался было домой, но на полпути вспомнил, что ты меня ждешь. — Он засмеялся и, подхватив меня под мышки, почти поволок. — А теперь куда?

— На новогоднюю елку!

— Да, но… — Заза посмотрел на часы. — Еще нет и семи. К тому же июль на дворе.

— Ну и что. Может, именно сегодня для меня наступил Новый год.

— Допустим, но только я в одной рубашке и могу простудиться!

Мы поднялись на Комсомольскую аллею.

— Вот моя елка. Моя потому, что ее посадила я. Однажды в школе был субботник, и нас привели сюда сажать деревья. Правда, красивая?

— Самая кокетливая. Благодарное потомство не забудет твоего труда, и, возможно, на этом месте поставят памятник.

— А я-то думала, что памятники ставят только за хорошие картины.

— Разумеется, и за это. У меня возникла мысль — поставить тут памятник мне. Здесь хорошо дышится!

— Заза, тебе нравится твое дело?

Он стоял, задрав голову, зажмурившись и упершись руками в бока.

— Тебя сейчас, вероятно, интересует множество вопросов, касающихся меня, и я постараюсь удовлетворить твое любопытство: мои фамилию и имя ты знаешь. Мне тридцать один год, о том, что я холост и по национальности грузин — ты тоже знаешь. Имею высшее образование, отца с мачехой, старшую сестру, которая замужем и живет в Москве, и соседок-сплетниц. Беспартийный. За границей не был… М-м-м, в детстве болел корью, скарлатиной, миндалины удалены. Что еще?

— Отношение к женщинам?

— Это я опущу, так как особым мнением по этому поводу не располагаю.

— Цель свидания со мной?

— Твой Новый год. Я должен веселиться, петь, танцевать. Хочешь, я буду Красной Шапочкой, а ты будь Серым Волком.

Он начал собирать цветы, напевая при этом песенку о Красной Шапочке и приплясывая на месте. Один цветок он воткнул в волосы, остальные складывал в воображаемую корзину.

— Внимание! Держись! Теперь пора выходить Серому Волку.

Свою роль я не сыграла бы так смешно, как Заза, и решила отказаться от нее:

— У волка инфаркт, и его забрали в больницу!

Красная Шапочка нахмурилась.

— Кто же меня будет есть? Впрочем, моя старая бабушка свободно может загрызть меня своим ворчанием! Ах, какая я несчастная!

Я громко смеялась. Наконец Заза отшвырнул цветы и подошел ко мне в ожидании награды. Он приблизил губы к моим для поцелуя.

— Но ведь этим я тебя уже наградила!

— Это было в прошлом году.

Я отстранила его:

— Стыдно, люди вокруг!

— Подумаешь! — Он улегся на траву, подложив локоть под голову, и проговорил, покусывая стебелек: — А тебе не стыдно, когда тебя никто не видит?

Я сразу не нашлась что ответить и рассердилась:

— А ты можешь сделать здесь то, что делаешь дома?

Он улыбнулся, а мне стало легче от того, что последнее слово в споре все-таки осталось за мной, и я добавила:

— Разница только в том, что я стыжусь больше, а ты — меньше.

Я посмотрела на часы. Было половина девятого, и я предложила пойти в кино на десятичасовой сеанс.

— Ух, а где это? В кино я не был, пожалуй, с тех пор, как стал совершеннолетним и получил право смотреть все фильмы подряд, и в театрах я не бываю, даже телевизор смотрю редко.

— Чем же ты занимаешься по вечерам?

— Ничем. Иногда ложусь спать, иногда кто-нибудь заходит, и я пью. Признаться, все это мне уже приелось, и я жажду спокойствия! — За насмешкой в его голосе слышалась искренность.

— Знаешь, что больше всего меня возмущает в человеке? Это лень, отсутствие интересов, и неважно — молод он или стар.

Заза ухмыльнулся и, приблизившись ко мне, медленно проговорил:

— Малышка, если хочешь, чтобы мы остались друзьями, никогда не читай мне проповедей. Запомни это!

Ну что тут поделаешь, ладно, запомню! И все-таки попробую читать проповеди, только по-другому.

Из кинотеатра мы шли пешком. Я намеренно отставала от Зазы, мне было страшно. Можно подумать, что не ради этого я ушла из дома.

Войдя в комнату и включив свет, Заза пошутил, что не узнает свою комнату и что он, наверно, не туда попал. На кухне он заглянул в кастрюли и с удовольствием потянул носом. За столом с набитым едой ртом он не переставая болтал:

— Ты отличная хозяйка, охваченная болезнью чистоты. Все несоленое и невкусное, но что поделаешь, я голоден.