Периодически я участвовал в их дебатах и понял, что порой посадить рядом за одним столом двух увлекающихся людей — уже достаточно для большого дела, нужно им только не мешать. Ведь Нартов знает, как можно создать, сотворить то или иное изобретение, а вот у Петра Ивановича Шувалова имеется дар понимать, как можно фантазию творца продать.

А без одного не может быть другого. Нет продукта — нечего продавать, но и ежели не продать — может никогда больше не случиться никакого продукта.

Петр Иванович, словно иной национальности, вел себя, словно торгаш, пусть и элементами широкой русской души. Он умел договариваться, чувствовать прибыль, договариваться с людьми. Из тех отчетов, что были составлены по результатам работы ресторана, я смог вычленить большую работу не только Марты, но и Шувалова. И этого дельца, который и в иной реальности смог заработать большие деньги, нужно использовать.

— Но позвольте, Александр Лукич… — видимо, дочитав до момента, где я предлагаю конкретных людей на конкретные должности, начал возмущался все тот же Петр Шувалов. — А как же открытие второго ресторана? Вы вот здесь предлагаете мне стать управляющим завода, коий не обязательно будет приносить доход, и что же — отказаться от второго ресторана, который этот доход будет приносить обязательно? Не желаете ли создать товарищество на паях и открывать рестораны? Да с этой… С мясорубкой, мы будем процветать.

Он глядел на меня так, будто это были не проекты — а будто я уже залез к нему в карман и там звеню монетами.

— А когда я предлагал вам помочь с обустройством первого ресторана, в котором мы ныне и находимся, разве вы не сомневались? Так доверьтесь и в этот раз! — отвечал я Ивану Ивановичу. — А рестораны нужно открывать. При этом все более богатые, словно при лучших дворах Европы. Но ищите людей! У вас брат есть, Александр Иванович.

Я предполагал, что Шувалов станет управляющим нашего общества. А вот Якова Батищева я бросил бы на должность кого-то вроде главного инженера. Нартов же становился соучредителем и консультантом. А я… наверное, тем, кто будет подкидывать очередные идеи, не свойственные этому времени, опережая его. Демидов же — главный денежный мешок. А еще он и один из основных выгодополучателей.

— Как и думал я! С меня-то деньги! — сказал Акинфий Никитич и рассмеялся.

И всё-таки в смешке Демидова, к его чести, которым хотел смягчить реакцию, прозвучала некая досада.

— Лишь три тысячи рублей от вас, Акинфий Никитич. Столько же, сколько даю и я! — строго ответил я Демидову. — И могу ли я вас спросить, Акинфий Никитич: а сколько и как часто у вас случаются пожары от молнии?

— Бывает, как и у всех, — задумавшись и несколько растерявшись, ответил мне Демидов.

— А коли я скажу, как сделать так, чтобы молния не жгла ни единого строения и дома на заводах ваших, будет ли то оценено благостно? — с ухмылкой спрашивал я. — И сие смягчит ваше огорчение?

— Любопытно, — сказал Демидов.

— Я передам вам устройство, кое названо мной «молниеотвод», — сказал я, усмехнулся. — Всем вам, господа, передам чертеж устройства. И более молнии не будут страшны вашим домам.

Ещё час разговоров, обсуждений, а потом ещё три кружки пива, и дело пошло. Уже не говорили о том, нужно ли создавать общество. Перебивая друг-друга приводили примеры, где и как мы могли бы продвинуть технологии и внедрить уже имевшиеся станки.

Правда, Шувалов не пил, а после написания Демидовым бумаги в Берг-коллегию покинул нас и отправился узнавать, как и когда можно добиваться открытия Русского торгово-промышленного общества.

Я же подумал о том, что мне стоило бы подойти к герцогу Бирону, чтобы он также поспособствовал, и мы не встретили никаких бюрократических препон, могли рассчитывать на блат, но не на то, что придётся платить взятку за открытие общества.

Ещё одна закладка в будущее мною была сделана. Получится ли — вопрос времени. Но думаю, что и моих знакомств, и авторитета тех людей, которые участвуют в создании общества, должно хватить, чтобы официально было разрешено строительство завода в Охте, которая пока ещё даже не входила территориально в Санкт-Петербург.

Чем страсть сильнее, тем печальнее бывает у нее конец.

Уильям Шекспир

Петербург

28 ноября 1734 года

Конечно, пока еще многое непонятно, как и что сделать, чтобы такое общество, или корпорация, появилась на свет. За одно заседание такие масштабные проекты не создаются. Это лишь разговор о намерениях, распределение ролей. Я же скоро отбуду на театр военных действий, пока в Малороссию, а потом… Кто его знает, как будет развиваться кампания и где я окажусь.

Но всё, что было сказано, какие основы заложены, позволит людям уже и без меня продолжать работу. Недаром же в команде, если только никто не выпадет из обоймы — сплошь талантливые и опытные люди. Может, только Петр Иванович Шувалов несколько выделяется из этого числа. И то только тем, что пока неопытный. Но хватка у этого дельца бульдожья.

Сразу же после дневного собрания по вопросу создания РТПО, как я у себя в голове окрестил общество, по привычке сокращая название в аббревиатуру, отправился к генерал-майору Юрию Федоровичу Лесли.