Вот как так получается, что практически в центре Петербурга бродит более сотни, точнее, даже более ста двадцати вооружённых мужчин, а даже патруля усиленного рядом с ними нет? Да и вовсе, там, где тишина, туда, как считается, и нечего ходить городской страже в лице, чаще всего, гвардейских патрулей. И на это был расчет у нападающих. И на то, что взять их могут только рота-две солдат. А собрать в спящем Петербурге такое количество солдат быстро невозможно. Будет время раствориться в городе, или даже прорваться за его пределы.

А потом, когда станут известны подробности случившегося, только будут ахать да охать, как вообще такое возможно, да каким образом приключилось, что на улицах столицы Российской империи происходит целое сражение?

— Пали! — выкрикнул я, выцеливая свою жертву, когда бандиты приблизили достаточно.

Рассвет уже забрезжил, но все еще ночь не оставляла свои права, сопротивлялась. Так что нужно было близко подпустить атакующих, чтобы иметь возможность прицельно разрядить штуцеры.

— Бах-бах-бах-бах! — двенадцать выстрелов слились в одну, будто автоматную очередь.

Мы удивили, если не ошеломили противника. Сложно судить, какие потери понесли нападавшие, но то, что они остановились, а некоторые так и вовсе полегли, факт.

— Бах-бах-бах! — снова звучали с нашей стороны выстрелы.

Пока никто не заряжался. Всё, что было — ружья, штуцеры, пистоли — всё это сейчас беспрестанно стреляло. И если мы разрядим все имеющиеся стволы, а в это время не поспеет подмога, то дело будет швах.

— Бах! — выстрелил и я, метров с пятидесяти попав в грудь одного из казаков, который громче всех кричал и махал рукой в сторону моего дома.

Он упал, обагрённый. Наверняка получилось убрать одного из казацких командиров.

— Бах-бах-бах! — опомнившиеся налётчики начали отвечать на нашу стрельбу.

— Дзинь! — сразу две пули попали в соседнее окно, и стекло посыпалось.

Я, наверное, побагровел от злости. Остеклить окно нынче стоило очень недёшево.

Между тем пули залетали и в то окно, что было открыто — из которого я стрелял и где теперь пригнулся.

Ответные наши выстрелы стали звучать всё реже. Когда тебе отвечают и держат под прицелом огневые точки, не так-то легко отрабатывать.

— Бам! — услышал я удар снизу.

Нет, это не граната. Это уже дверь ломали. Причём работали споро, спешили. Ведь понятно, что сейчас на выстрелы начнут подходить все патрули, которые только были в городе. Вот только кажется мне, что этих патрулей нынче столь мало, что лучше оставались бы они в стороне.

Целее будут и нам не помешают.

— Вниз! — выкрикнул я и первым побежал к двери.

Быстро сбежал по выполненной из дума лестнице, оказался в небольшой прихожей перед центральной входной дверью. Внизу уже было трое бойцов, которые стояли с примкнутыми штыками, направляя свои ружья в сторону двери.

— Бам! — очередной удар практически вынес дверь с петель.

Я достал из-за пояса сразу два пистоля, направляя их в сторону двери. Мои действия отзеркалил Саватеев.

— Бам! — очередной удар, как оказалось, тараном, вышиб дверь напрочь.

— Бах! — тот пистолет, что был у меня в правой руке, послал пулю в первого же появившегося в проёме бандита.

— Бах-бах! — разрядили свои пистолеты и враги.

Один из моих бойцов упал, держась за живот.

Туда же, где уже, толкая друг друга, пробовали протиснуться в дверь нападавшие, полетели очередные наши свинцовые послания.

Я бросил в сторону пистоли, извлекая клинок. Сразу же сместился чуть в сторону, чтобы не быть прямо на траектории полёта вражеских пуль.

— Ух! — на выдохе я в бок проколол тело одного из бандитов, более остальных выдвинувшихся вперед.

Ещё звучали одиночные выстрелы. Кашин с другими бойцами, поняв, видимо, бесперспективность дальнейшей стрельбы, также прибежали на первый этаж, к выбитой двери.

— Дзынь! — мощно ударили сверху саблей по моей шпаге, когда я вознамерился проколоть ещё одного бандита.

Делаю шаг назад, разрываю дистанцию, так как вижу, что мой противник совершает снизу вверх разрубающий удар. Отвести такой удар шпагой практически невозможно. Да и зачем, если можно сделать шаг назад, уходя от удара и…

— Ух! — на выдохе, в глубоком выпаде, прокалываю своего противника.

А потом, для уверенности, наношу ещё один удар кинжалом-дагой в горло. Хорошо мне поставил всё-таки технику боя итальянец. Без него, не начал бы тренироваться в фехтовании на шпагах с дагой в другой руке. Сам не бы не справился.