Шрифт:
– Милая! – позвала Энн-Мэри с дивана. Она вытянула руки назад над спинкой и не глядя потянулась к дочке.
Сорока зашевелилась.
Она окунулась в объятия матери, и Энн-Мэри неловко обняла ее, смеясь над тем, как сильно ей пришлось выгнуть руки.
Габриэль Льюис протянул руку назад и сжал запястье дочери.
– Ужин в духовке, Сорока, – сказал он. И как только он об этом упомянул, она почувствовала запах лазаньи – ее любимой, с плавящимся сыром и горячими овощами, наполнявшими дом аппетитным ароматом.
Мать отпустила Маргарет, и Сорока с осторожностью, словно слова могли разбиться, спросила:
– Эрин дома?
– Она внизу, милая. Скажи ей, что ужин почти готов, хорошо? – попросила Энн-Мэри.
Сорока подошла к лестнице и посмотрела вниз, на подвал. Она знала, что эта сестра не будет похожа на ее реальную сестру – на сестру, которой нужно было заплатить, чтобы та взяла Сороку в кино, на сестру, которая оставила Сороку на пороге, не научив ее заботиться о себе.
Эта Эрин была бы идеальна, эта Эрин из драгоценного воображения Сороки, старшая сестра, которая ждала, надеялась и хотела любить младшую сестренку, заботиться о ней и проводить с ней время.
Эта Эрин не ушла.
Сорока остановилась на верхней ступеньке лестницы.
Она оглядела гостиную и поняла, что Здешнего тут нет. Неужели он остался снаружи? Разве он не заходил за ней в дом?
Она бросила взгляд на своих родителей – улыбавшихся, довольных, смотревших телевизор. Отец заметил, что она наблюдает, и подмигнул ей. По его лицу пробежала быстрая тень.
Но нет – это все еще отец. Сорока спустилась.
Дверь в спальню Эрин была открыта.
Маргарет увидела ее – свою любимую, идеальную и нужную сестру, которая лежала поперек кровати, согнув ноги в коленках и скрестив в лодыжках. Она читала книгу, но, когда заметила в дверях Сороку, захлопнула ее и улыбнулась. Эта улыбка осветила лицо Эрин. Она была так рада видеть сестру, что вся комната стала светлее.
– Господи, где же ты была? – спросила Эрин. Она перевернулась на кровати, свесила ноги и замахала ими взад-вперед. – Я прождала тебя весь день. Хотела пойти с тобой поплавать.
И Сорока тоже сильно этого захотела – больше, чем когда-либо в жизни захотела пойти поплавать с сестрой, чтобы они вдруг оказались там, на заднем дворе, в бассейне, в купальниках и с пучками на голове. Эрин с бирюзовым пончиком вокруг талии, а Сорока на своей пицце, с руками, опущенными в воду. Солнцем ярко светит, и они не обращают внимания на мать, которая зовет их на ужин.
– Пусть подождет минутку, – сказала Эрин, подплывая к сестре и выливая холодную воду из ладошки ей на живот. – А ты не можешь остаться здесь навсегда?
И она могла, могла, могла.
Сорока закинула руки за голову и поплыла вдоль бассейна, Эрин прыгала рядом, источник бесконечной энергии, пока наконец не поднырнула и не сбросила Сороку с матраса.
– Мне скучно, – сказала она. – Давай сыграем в игру.
– Какую? – спросила Сорока.
– Закрой глаза.
– В «Марко Поло»? [4]
4
Популярная игра, где ведущий должен ловить других игроков с закрытыми глазами, выкрикивая слово «Марко», а они – убегать, отвечая «Поло» (прим. ред.).
– Закрой, – настаивала Эрин.
Сорока закрыла.
– Марко, – сказала она.
– Поло.
– Марко.
– Поло.
Сорока нырнула и промахнулась. Смех Эрин доносился словно с расстояния в миллион миль. Эрин всегда побеждала в «Марко Поло»: она плавала быстрее Сороки. Казалось, она всегда была в дюжине мест одновременно.
– Марко.
– Поло.
Сорока поплыла вперед, вытянув руки и внимательно прислушиваясь к любому шуму от Эрин, любой ряби на воде, любому дыханию. Конечно, она уже должна была добраться до края бассейна. Она пошла медленнее, осторожнее, размахивая руками. И уже точно должна была добраться до борта. Она что, ходит кругами?
– Марко.
– Поло… – раздался шепот прямо у нее за спиной. Сорока развернулась и резко метнулась вперед, но в руках был только воздух.
– Я больше не хочу играть, – тихо заскулила она.
– Нельзя уйти в середине игры, – ответила Эрин, одновременно и рядом с ней, и далеко, и повсюду вокруг. Сорока обиделась и немного смутилась. Разве Близь не должна была делать все так, как она захочет? Очевидно, что Маргарет уже не хотела плавать в бассейне. Она хотела, чтобы сестра вела себя лучше. Хотела ощущать себя в безопасности…
Сорока открыла глаза.
Бассейн растянулся в бесконечность, невероятное пространство голубой хлорированной воды, покрывшей весь мир. Целый мир стал лазурного цвета.
А потом Маргарет моргнула и очутилась на платформе бассейна. Эрин выжимала волосы, подпрыгивая на одной ноге, чтобы вытряхнуть воду из уха.
– Ты победила, – сказала сестра, и ее глаза на мгновение потемнели. – Ты победила, довольна?
– Но я тебя не поймала.
– Поймала, – возразила Эрин. – Гляди.