Потом я не спеша закурил и спросил, улыбаясь отражению Судаковой в водительском зеркале:

— Как себя чувствуешь, Юля?

— Хорошо… устала немного…

— А ты? — обернулся я к Портновой. — Тебе удобно?

— Мне — да, — ответила Ира, крепко прижимая к себе пухлый полиэтиленовый пакет с морем и пальмами.

IF желаете завершения GOTO 11

Hit any key to continue…

10.2

Паклин не подвел.

Мы быстро управились с денежными делами и вернулись к Федорову без десяти восемь.

— Ну, что там у вас?! — спросил он, едва закрыв дверь.

— Порядок, — я устало хлопнул Василия по плечу.

С нашим прибытием его квартирка сразу стала тесной и шумной. Девушки отправились на кухню, а мы с Васькой вышли на лоджию покурить.

— Тебе сюрприз. — Я выдохнул дым и тяжело оперся о перила.

— Тебе — тоже, — откликнулся Федоров.

— Интересно, какой? — не удержавшись от зевка, спросил я. — Нас уже показали в «Экспресс-новостях»?

— Пока нет, — улыбнулся Василий. — Я тут все же уболтал твой «винт», дружище. Фамилия клиента — САКЛИН!

У меня зазвенело в ушах. Я открыл рот, глотнул…

— Тебя мутит? — Вася встревоженно заглянул мне в глаза.

— Немного, — сознался я. — Курить надо бросать…

IF желаете завершения GOTO 11

Hit any key to continue…

11

happy. end

СУТОКУ-ИН

НА ПЕРЕКАТАХ БЫСТРА!

ПУСТЬ СКАЛЫ ЕЙ ПУТЬ ЗАГРАЖДАЮТ.

НЕИСТОВАЯ РЕКА

РАЗДВОИТСЯ С РАЗБЕГА, НО ВСКОРЕ

ВСТРЕЧАЮТСЯ ВНОВЬ РУКАВА!

Preparing for switching off…

Анна МАЛЫШЕВА

РЕБЕНОК МАРСА

Меня украли и привезли на Марс. Так когда-то воровали черных невольников. Так цыгане воруют детей. Я сразу ощутила себя рабыней. Только не понимала, зачем я им нужна?

Мой хозяин (к этому ощущению — что у тебя есть хозяин, пришлось привыкать долго) все мне объяснил. Мы сидели в большой комнате с белыми стенами и огромными, ничем не завешенными окнами. Кстати, занавесок у них вообще нет. Им нечего скрывать, и окно для них главный источник света. Или тьмы — смотря по времени суток. В этой комнате я потом провела многие часы. Привыкла к ней и даже чувствовала себя уютно. Но из всего того дня я запомнила только страшное ощущение рабства и заброшенности, да еще светлую пыль, которую гнал вдоль улицы ветер. И конечно, наш разговор.

Мы сидели за стеклянной стойкой бара, в углу комнаты. Когда к хозяину приходили гости, за эту стойку становился мальчик-бармен и раздавал желающим коктейли. Но я этого еще не знала. Для меня это была просто стеклянная изогнутая трубка, отгораживающая угол. На вечеринках внутри нее тек ледяной воздух — он охлаждал стаканы с коктейлями, которые ставились сверху. Сейчас трубка была пуста. Хозяин сидел на высоком табурете, облокотившись о стойку, и говорил со мной. Очень спокойно. Я повторю это слово еще не раз — потому что на Марсе все беседуют очень спокойно. Даже когда злятся.

Да, когда я говорю — «беседуют», это не значит, что они открывают рты и издают какие-то звуки. Они просто думают — направленно думают. Все они телепаты. Впрочем, это неточное слово. У них есть уровень мыслей, который предназначен для общения — то есть речь. И есть собственно мысли — которые никто друг у друга прочитать не может. Как бы две радиоволны — для других и для себя. Возможно, кто-то из них владеет телепатией в нашем понимании — читает мысли, не предназначенные для прочтения. Но мне такие марсиане не встречались. Иначе я не смогла бы в конце концов сбежать.

Так или иначе, мне не пришлось учить их язык, им не пришлось осваивать мой. Мы думали друг с другом не раскрывая рта. Сначала я путалась — тайные мысли думала громче, «вслух» — если можно так выразиться. Но это быстро прошло, и мне уже не приходилось за собой следить. Говорить по-настоящему они тоже умеют, я это видела как-то на улице. Мне показалось, что залаяли две собаки, я поискала их взглядом и увидела, что это общаются двое молодых парней у магазина. Кстати, смысла их речей я не поняла. Но у меня создалось впечатление, что это — низшая форма общения. Что-то вроде жаргона. Образованные люди этим не пользуются, а мои хозяева были интеллектуалами.