— Идиоты! — возопил он. — Я же сказал с размером ноги тридцать пять, а не сорок два.

Патрон отпустил всех по домам. И орлы, не заработав за день ни рубля, отбыли в необычайном унынии. Но и через такое обстоятельство перешагнул негласный хозяин города. Он был настолько измотан, что не нашел в себе сил поужинать и раздеться. Выпив баночку пива, Маскитов повалился на кровать прямо в одежде, прижав к груди эту крохотную очаровательную туфельку. И ночью ему снился престранный сон.

А снилось ему, будто Софья берет его за руку и ведет в роскошный просторный коттедж под серебристой крышей. И удивлению влюбленного бандита не было конца, потому что этот загородный дворец он начал строить только недавно, а ведь вот уже как вымахал, и даже стекла вставили в пустые рамы. Маскитов отчетливо чувствовал запах своей прелестницы, чувствовал прелесть ее волос, но почему-то не ощущал никакого счастья, а ощущал тревогу. Софья собственноручно отворила двери, но сама в дом не вошла, а пропустила хозяина. И когда хозяин переступил порог этого странного дома, возлюбленная с ехидной улыбкой сделала ручкой и захлопнула дверь. Ну уж нет, — подумал во сне Маскитов, — со мной такие штуки не проходят. Несчастный начал молотить по дубовой двери, но дверь оказалась запертой наглухо. Точно крышка гроба, угрюмо подумал он и проснулся.

Рэкетир потрогал туфельку, пахнущую Софьей, и сказал себе твердым голосом: «Сегодня я ее найду. Расшибусь, но найду!» Он резво вскочил с постели и, как обычно, поспешил под душ. Но не успел и ступить шагу, как опять зазвонил телефон. Почему-то сердце его перестало стучать, и когда он в страшном волнении поднял трубку, то не поверил собственным ушам. Это была она.

— Привет! Извините, что звоню так рано. Когда мы с братом уезжали от вас, я потеряла туфельку. Мы очень спешили. У нас было заказано такси… Вы не знаете, где она?

— Она у меня! У меня! Я подобрал ее во дворе, — воскликнул бандит радостно. — Как приятно, что ты звонишь. Но откуда ты знаешь телефон?

— Вы мне сами сказали, когда мы танцевали. Видите ли, мы завтра уезжаем в Казань. Не сможете ли вы сегодня встретиться со мной и передать туфельку?

— Где и когда? — задохнулся Маскитов, чувствуя, как перехватывает дыхание от того, что она уезжает.

— Если вам не трудно, в Больших Ключищах у магазина. Я буду в три. Сможете?

— Конечно, смогу! Только почему в Больших Ключищах, и почему в три? Я могу хоть сейчас подъехать к твоему дому.

— Извините, но сейчас страшно некогда. Я собираю чемодан. А в три мы поедем к тетке в деревню. Итак, жду в три в Больших Ключищах. Не забудьте туфельку!

Она положила трубку, не дав ничего произнести, и Маскитов задохнулся от распирающих его чувств. Вот же черт! Сон, оказывается, был в руку. Он сунул туфельку за пазуху и, окрыленный, помчался в гараж.

12

Еще никогда в жизни время для Маскитова не тянулось с такой неохотой. Целый день носясь по делам, он без конца поглядывал на руку и проникался подозрением, что часы неисправны. Орлы на заднем сиденье недоуменно переглядывались и не говорили ни слова. Бригада объезжала фирмы, магазины, мелкооптовые лавки и везде вырисовывалась одна и та же картина: не было денег. Маскитов либо потерял нюх, либо прикидывался шлангом, потому что понимающе кивал и с глупой улыбкой разводил руками. Он никому не грозил, не бил морду, не включал счетчик, а только снова озабоченно поглядывал на циферблат. Даже когда на рынке они увидели крытый газик, нагло торгующий курами, и тогда Маскитов махнул рукой и не стал останавливаться. Такого еще не было. Архаровцы снова недоуменно поглядывали друг на друга и угрюмо помалкивали. День опять обещал быть безденежным. Ко всему прочему, орлы заметили, что за ними следят красные «Жигули» с темными окнами. От этого сделалось совсем не по себе. Маскитов же ничего не хотел замечать. Он тоже был молчалив, но не так, как обычно — угрюмо и зло, а как-то по-особенному — сам себе на уме. И когда в два часа дня патрон высадил парней у телецентра, только тогда головорезы вздохнули свободно.

Где-то через час на самой окраине города рэкетир тормознул у дверей магазина Больших Ключищ, но не увидел ни единой души. Он посмотрел на часы и сильно разнервничался. Прошло минут десять, прежде чем дверь магазина широко распахнулась, и на крыльце появился сияющий Адьфред с буханкой хлеба под мышкой. Слава Богу! — вздохнуло гнилое нутро рэкетира, и Маскитов поспешно выпрыгнул из автомобиля.

— Сеструха пять минут назад укатила на рейсовом, — развел руками Альфред, — и конечно, дико извиняется…

— Но куда, куда она уехала? — затрясся Маскитов, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

— К. бабке в Красный Гуляй!

Бандюга, не уточняя деталей, кинулся обратно в автомобиль. Бросив Альфреду туфельку, он выжал было полный газ, но вдруг неожиданно вспомнил, что сегодня в три должен встречаться с московским гостем.

«Черт!» — воскликнул Маскитов и резко ударил по тормозам. Машину с визгом развернуло и, ехавший сзади «Икарус», едва не врезался в капот. Только чудо помогло вырулить бедному водителю автобуса, который не замедлил обложить владельца иномарки чем-то трехэтажным, но тот пропустил мимо ушей.

Вот это влип. Такого с ним еще не было. На размышление бедняга дал себе ровно минуту и решил ехать дальше. По пути он позвонит Канаеву и все объяснит. Не зверь же? Поймет.

Сумасшедший сорвался с места и полетел что было скорости к Красному Гуляю, резво обгоняя попутные машины. Да где же, черт возьми, здесь может быть телефон? — думал он, вертя головой. Но вокруг были только фермы и одинокие деревянные домишки. Ну хорошо, пусть Маскитов позвонит не сейчас, а через полчаса, ничего от этого не изменится. Подождут.

Шоссе было плохо асфальтировано, с ухабами и мелкой галькой, которая звонко билась о дно машины, но скорости он не сбавлял. И каждый раз, когда бандит обгонял очередной автобус, сердце его предательски замирало: ведь в автобусе могла сидеть она. Маскитов жадно вглядывался в пассажиров и снова что было силы давил на газ. В считанные минуты долетел он до деревни и, лихо затормозив на автобусной стоянке, возбужденно вбежал в здание вокзала.

Кассирша долго не могла врубиться в суть вопроса, наконец сообщила ленивым голосом, что рейсовый автобус прибудет через десять минут, а телефона у них не было сроду.