— Что вы такое говорите! — воскликнула девушка, делая ужасные глаза.

— Да-да, Софьюшка! Люди должны сказать спасибо таким компаниям, которые учат уму разуму. Учение, как известно, стоит дорого. Ведь эта наша национальная тупость расплодила жуликов подобного рода.

— Да это же гнусно! — топнула ножкой гостья, и в ее глазах блеснули слезы.

— Но я в поте лица зарабатываю деньги, — заверил бандюга, — и зарабатываю немало.

Тут Маскитов не выдержал и стал отвратительно хвастать про то, какую бешеную прибыль можно иметь благодаря талантливой постановке дела, и что у него трехэтажный коттедж в городе, но он еще строит белокаменный дворец за городом, да такой, что канаевская вилла по сравнению с ним — жалкий сарай и что у него тут все схвачено, куплено и содержится под строгим контролем.

Девушка слушала затаив дыхание и своим наивным хлопаньем ресниц поощряла его откровенность. А хвастун не мог остановиться и продолжал бить кулаком в грудь, что деньги ему валятся на голову сами. Вот скоро, к примеру, ему на счет упадет миллиард.

— Так уж сам и упадет? — недоверчиво покачала головой гостья.

— Сам! — воскликнул пьяно Маскитов, выкатывая глаза и снижая голос до шепота. — И упадет не позднее, чем послезавтра…

На этом моменте Серега заметил, как сильно побледнела девушка, как быстро поднесла ко лбу ладонь и безжизненно закатила глаза. Случилось что-то из ряда вон выходящее, — смекнул актер и ветром вылетел из кресла.

8

За всем этим хозяин наблюдал очень внимательно и, разумеется, догадывался, что гости Маскитова не так просты, как кажутся на первый взгляд. А когда милашке сделалось плохо, Канаев насторожился, догадавшись, что здесь что-то не то. Последнюю сцену, с вынесением гостьи из залы, ему досмотреть не удалось: помешал вошедший банкир из старой гвардии. Канаев всей душой ненавидел Маскитова. Старая гвардия была милей, но Маскитова активно поддерживал центр, и именно на него в Москве ставили основную ставку. Маскитовы были из тех, кто не только дышали в затылок, но уже и грубо наступали на пятки. Эти втрое ненасытнее, поскольку из босяков. Для таких нет ничего святого.

— Проклятое шампанское, — лепетала девушка, закрывая лицо ладонями, и актер, включившись в игру, выговаривал ей с укором:

— Говорил, сестричка, не пей! У тебя же аллергия…

Бедняжку внесли на руках в соседнюю комнату, осторожно уложили на диван, и больная сквозь растопыренные пальцы указала глазами на дверь. Стажер все понял, театрально распахнул окно и с отчаяньем воскликнул:

— Ей срочно нужен компресс.

— Компресс? — переспросил Маскитов, чувствуя как сердце переполняется дурацкой самоотверженностью. — Сейчас сделаем!

Он пулей вылетел из комнаты, и девушка вскочила с дивана.

— Нам надо сматываться, там мой отец!

Актер без лишних расспросов метнулся к выходу и, обнаружив пустой коридор, потащил коллегу в сторону лестницы.

— Туфли на каблуках с детства ненавижу, — прошептала девушка, едва ее каблучки зацокали по ступеням.

Она остановилась, сняла обе туфельки и босиком понеслась за Сережей через темный канаевский двор. Не успели они отдышаться за машинами, как в комнате на втором этаже, из которой они только что сиганули, ярко вспыхнул свет. Молодые люди притворились невменяемыми и вразвалочку направились к воротам. Сзади загремел цепью огромный дог, и навстречу вышел охранник с кобурой на боку.

— Отворяй, командир! — вульгарно крикнула девушка, и добавила, запинаясь, как бы обращаясь к братцу: — Мы его должны встретить сами, а то обидится!

Она подняла кверху палец и начала с хохотом валиться на спутника. Охранник недоуменно осмотрел их с головы до пят и, когда его пальцы опустились на рацию, у актера на лбу выступил пот. Стажер тут же вцепился в кобуру охранника и радостно закричал:

— Салютуем, командир! Дай бабахнуть!

Парень молча оторвал его от пояса и сделал знак сидящему в будке. В ту же секунду ворота бесшумно отворились, и девушка возмущенно закричала:

— Его еще нет! Смотрите, какой мерзавец!

Пьяная парочка, покачиваясь и что-то невнятно бормоча, вышла за ворота и вскоре их нечленораздельные голоса затихли в густой темноте. Охранник пожал плечами, взглянул в бинокль и спросил напарника:

— Ворота прикрыть или как?

— Прикрой, — ответил напарник и включил радиоприемник.

А в эту минуту девушка с юношей во весь дух неслись вдоль забора к березовой роще, где за колючими кустами их товарищи оставили гоночный мотоцикл.

— Ну что? Где он? — нервничал стажер, обдирая руки о проклятые кусты.

— Здесь. Не психуй! Я, кажется, во дворе обронила туфельку.

Молодые люди запрыгнули на мотоцикл и рванули через рощу к дороге. Через мгновение они уже неслись по шоссе в сторону города. А между тем Маскитов пьяно носился по обоим этажам канаевской дачи и тщетно взывал к возлюбленной. И чем чаще натыкался он на пустые комнаты, тем отчаянней становилось его лицо. Он скрежетал зубами и проникался лютой ненавистью к хозяину дома, так слащаво чмокнувшему пальчики его гостье.