А вот кораблик. Я его сам сделал из сосновой щепки. Хороший кораблик, двухмачтовик. Без мачт, конечно. Тоже не пошлёшь: слишком много он на своём веку поработал, побороздил луж и ручейков. Корма совсем расслоилась.

Но что же тогда? Мишка — без лапы, заяц — грязный и не пищит...

— Сколько раз тебя звать? — крикнула мама.

— Ни одной целой игрушки нету... — пожаловался я. — Что же, одни тетрадки дарить?

— А когда велели приносить?

— Завтра!

— Лучше бы послезавтра! — сказала мама. — У меня послезавтра получка.

После обеда мама ушла по делам, а я снова стал перебирать свои игрушки.

Облезлые кегли, гнутые рапиры, ножны без меча... Даже фонарик и тот без лампочки.

Завтра все ребята принесут игрушки, а я?.. Почему я так грубо с ними обращался, не берёг? Эх, если бы я знал, для кого они могут понадобиться! Я бы не оставлял их во дворе под дождём, не кидал с балкона... Берегу ведь я Маньку.

Вот она, сидит на диване, моя любимая обезьянка. Пушистенькая, коричневая, с белым животиком, с белыми ладошками. Мне её мама подарила на день рождения, давным-давно...

Я взял Маньку в руки. Мне стало так жалко с ней расставаться, что даже слёзы навернулись. Но ведь если я не отдам её, одному вьетнамскому ребёнку не достанется игрушки. И он заплачет. А ему нельзя плакать, ему нужно как можно больше радоваться и смеяться, чтобы он поскорее забыл о войне.

Я сел за уроки, а Маньку посадил рядом, на стол. Ничего, что шёрстка кое-где повытерлась и ладошки запачкались. Она всё равно симпатичная.

Потом завернул обезьянку в газету и сунул в мешочек со сменной обувью. А чистые тетради и карандаши положил в ранец.

Пришла мама с какой-то коробкой и сказала:

— На, держи.

Я открыл коробку. В ней оказался волчок, такой отличный! Под прозрачной крышкой стоял белый конь, а на нём — всадник. И когда я завёл волчок и он загудел красивым голосом, конь вместе со всадником начал скакать по кругу, перескакивать через барьеры.

Значит, Манька может остаться дома!

Я вынул её из газеты. Она глядела на меня своими грустными глазами, словно не радовалась, что останется со мной. Словно хотела сказать: «Эх, ты! Что же ты?..»

Нет! Волчок красивый, но он новенький, из магазина, и тот, кому он достанется, просто обрадуется, — и всё. А тот, кто возьмёт в руки мою обезьянку, непременно подумает: чья она? Кому она принадлежала? Кто с ней играл? И пусть мы не увидимся с этим малышом и он никогда не узнает, кто я, между нами протянется через всю землю ниточка дружбы.

Лети во Вьетнам, обезьянка!

Анна Масс

Черников Н. Орден Красного Знамени

ОРДЕН КРАСНОГО ЗНАМЕНИ

Сверкают бриллиантами, переливаются всеми цветами радуги ордена и медали Союза Советских Социалистических Республик. Эти высшие знаки отличия учреждены для награждения за доблестный труд, за отвагу в бою, за выдающиеся заслуги перед Советской Родиной в дни мира и в дни войны.

После Великой Октябрьской социалистической революции старые царские ордена были отменены декретом Правительства Советской Республики. Этот декрет Владимир Ильич Ленин подписал 29 декабря 1917 года.

Беспримерной храбростью отличались солдаты первых красных полков, и хотя не было в самом начале вооружённой борьбы за власть Советов ни новых советских медалей, ни орденов, солдатское мужество не оставалось без награды.

Такой наградой были Почётные революционные красные знамёна.

Первым Почётным революционным знаменем были награждены бойцы 5-го Земгальского латышского стрелкового полка за проявленную ими храбрость при защите города Казани.

Храбрый солдат — вестник победы. Нет выше чести, нет достойнее славы, чем называться храбрым солдатом. Храбрый солдат всегда впереди. Он грудью прикроет друга в бою, не дрогнет перед врагом. Вот о таких неустрашимых солдатах Рабоче-Крестьянской Красной Армии говорил в середине августа 1918 года один из первых народных комиссаров по военным делам Николай Ильич Подвойский:

«Лучшие революционные солдаты и все, связавшие свою судьбу с Советской Республикой, жаждут республиканских отличий. Настоятельно высказываюсь за установление знака героя и знака героизма».

Об этом сказал своё слово и председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Яков Михайлович Свердлов:

«Мы нашли возможным выдавать знаки отличия в виде знамён отдельным частям... У нас не будет больших разногласий и по вопросу об отдельных знаках отличия для отдельных товарищей».