— Миллиора, сестра, здравствуй, — начал он свою речь слащаво, от чего захотелось поморщиться и пройти мимо него, — Сегодня очень знаменательный день для тебя и нас с матерью тоже. Мы не ожидали, что так скоро тебе поступит новое предложение о браке, да ещё от столь высокопоставленного мужчины, — далее опекун заговорил совсем тихо, чтобы лишь я разобрала его слова, — Я не стану забирать твое наследство и рассказывать твоих тайн кому бы то ни было. Не ожидал от тебя такого, но ты меня переиграла. Взамен ожидаю, что ты сможешь простить нас с матерью и не станешь жаловаться своему жениху.

— О! Вот как мы заговорили, — с улыбкой произнесла я, — Твое счастье, что для меня нет никакого смысла вам мстить, Эндрюс. Веди, я готова дать свое согласие на этот брак.

Вскоре мы вошли в дом и только тогда, чересчур задумчивый сводный братец соизволил ответить на мою реплику.

— Боюсь, у тебя в любом случае нет никакого шанса отказаться. Где ты только могла его встретить? Хотя не важно, скоро разберемся. Заодно обсудим дату и место предстоящей свадьбы, — сказал тот, приближаясь к закрытой двери, которая вела в гостиную комнату дома.

— Эндрюс, ты чего? Мы же с Дорном знакомы с детства, — рассмеялась я в лицо Эндрюсу, поражаясь при этом, как мог сводный брат забыть такие очевидные факты.

Я уже готовилась, что опекун откроет нам дверь, но это сделала служанка, которая выходила с подносом в руках, она заметно дрожала от волнения, из-за чего кофейник на серебряной поверхности металла немного дребезжал. Далее она практически опрометью понеслась по узкому коридору на кухню. Это стало последней каплей, в груди появилось чувство сомнения, переходящее в страх. Только сейчас я поняла, что у дома не заметила экипаж Дорна, а ведь он предпочитал путешествовать именно так. Эндрюс аккуратно подтолкнул меня внутрь комнаты, на лице его уже проступило удивление и некое понимание всей ситуации, я же шагнула вперед, чтобы, наконец, увидеть друга и развеять свои надуманные страхи.

Первое на что я обратила внимание, глядя на давно знакомую обстановку — это низкий кофейный столик, который стоял левее от центра комнаты и был окружён парой диванов и двумя креслами. На нем стояла полупустая чашка с кофе, и лежал черный хлыст с парой таких же черных кожаных перчаток. Сердце пропустило удар, казалось, окружающие звуки и вовсе исчезли. Я подняла глаза на мужчину, сидевшего по-хозяйски в мягком кресле на деревянных изогнутых ножках. Мир мой покачнулся, захотелось повернуться и сбежать, но опекун перекрывал путь к отступлению, надежно загородив его собой. Передо мной, вальяжно устроившись в кресле, сидел Эрбос и с нескрываемым удовольствием наблюдал за моей реакцией.

— Чего же вы застыли, мисс Аддерли. Пожалуйста, присаживайтесь, — предложил он, указав рукой на соседнее кресло, так, словно являлся хозяином этого дома и даже целого мира.

Я же поняла, что зря попросила сегодня служанку, в виде исключения, надеть на меня корсет и потуже его затянуть. В груди запекло от недостатка воздуха, а в сочетании с диким стрессом появилось даже лёгкое головокружение. Эндрюс быстро уловил мое настроение, и, обхватив за плечи, провел к креслу, на которое ранее указал феец. Таким образом, я оказалась наиболее близко к Эрбосу, и при этом он мог легко наблюдать за мной. С довольной лёгкой ухмылкой, мужчина задумчиво осмотрел меня с ног до головы. Сейчас лесной незнакомец выглядел совсем иначе, чем, когда я его видела ранее. На нем был дорогой костюм, состоящий из черных брюк, облегающих ноги, идеально белой рубашки, которая была застегнута на все пуговицы, как и черная жилетка поверх нее, темно-бордовый шелковый шейный платок завершал образ, обвивая шею. Только чёрные как вороново крыло волосы мужчины, придавали ему некоторую уже привычную для моего глаза небрежность, спускаясь своей длиной до плеч. Я сразу сообразила, что Эрбос прибыл верхом, высокие сапоги на нем и хлыст с перчатками на столе явно указывали на это.

— Это какая-то ошибка… — только и смогла выговорить я.

— Что ты, дорогая сестра, ошибок быть не может, именно ты удостоилась чести получить предложение выйти замуж от самого герцога, доверенного лица короля и главы Инквизиции…

В момент, когда я услышала эти слова, перед глазами совсем поплыло, если бы в этот момент я стояла, то непременно бы упала в обморок от нехватки кислорода в лёгких. Или от настолько сокрушительной новости? Фейри просит моей руки. Кошмар наяву. Не говоря о том, что он основатель Инквизиции и поэтому король ему даровал такой высокий титул. Народ поговаривал, что до того, как взлететь настолько высоко, этот фейри был Инквизитором и погубил столько народу, сколько не сосчитать. Только было одно, но…

— Всем известно, что имя герцога отличается от имени нашего гостя, — расплылась я, в улыбке предвкушая разоблачение самозванца, — Более того, что делать в наших краях настолько высокопоставленному члену общества?

Хоть меня и не одолела полная радость от того, что я вывела Эрбоса на чистую воду, ведь он все равно был фейри, который мог получить все что угодно, включая меня, но явно грела мысль, что я смогла вновь его осадить.

— Мне при рождении дали двойное имя, как и всем полукровным фейри, мисс Аддерли. Одно имя от отца, другое от матери. Вам я назвал то, что далеко не всем известно. Меня зовут Самюэль Эрбос Алахосский, — уверенно произнес мужчина слова, которые прозвучали для меня приговором, — Что до места… Мне давно хотелось прикупить некое поместье, где я бы мог иногда отдыхать от городской суеты и рабочих моментов.

После сказанного, он вытащил из кармана блестящий золотой знак королевской благосклонности в виде головы льва с разинутой пастью и изумрудами вместо глаз с одной стороны и надписью с другой. Эрбос подался вперёд ко мне, и бесцеремонно схватив за руку, вложил предмет в нее. Надпись на тыльной стороне гласила: «Я, правитель Королевства Нортс, Градос Сактин, дарую сей знак, означающий величайшее доверие и почтение, своему доверенному лицу, Самюэлю Эрбосу Алахосскому. Отныне всякий кто его увидит, обязан почитать этого фейри, как представителя власти и не меньше чем самого короля».