К этому моменту к границе защитного купола, возле которого бесновался крылатый архистратиг, сбежались все, кто только мог: Акулина, Глория, Ваня, дед Маркей, отец Евлампий и коротышка Черномор. Они стояли молчаливой группкой позади нас с дедулей и пока что ни во что не вмешивались.

Когда ослепительный свет рассеялся, оказалось, что защита усадьбы вновь устояла. Это, похоже, ошеломило архангела. Михаил замер. Казалось, даже воздух вокруг него сгустился в тревожном ожидании. Молнии ударили в землю между ним и защитным куполом усадьбы, ослепляя в очередной раз.

И когда свет рассеялся, Михаил уже не стоял на месте — он парил выше, его крылья-лезвия широко распахнулись, готовые к удару. Он взмахнул ими и со всей дури попытался проломить едва светящуюся плёнку магического купола, работая металлическими крыльями словно чудовищным проходческим щитом[1].

Защита затрещала, выгнулась пузырём, но вновь устояла каким-то чудом, что весьма разозлило крылатого терминатора. Хотя, он уже давно утратил спокойствие, пару раз «разбив лоб» о наш защитный купол. Однако, в магическом зрении я видел, что устойчивость магического сооружения уже не та, что была в самом начале. И Пескоройка уже не успевает восстанавливать разрушенные ангелом конструкты.

— Эту защиту ставили не простые смертные, Михаил, — раздался спокойный, но твёрдый голос дедули. Он шагнул вперёд, к самой светящейся границе. Его маленькая и сухонькая фигурка казалась ещё меньше на фоне исполинского архангела, но в глазах мертвеца горела непоколебимая уверенность в своих словах. — Здесь трудились те, кто знал цену настоящим врагам!

Михаил медленно повернул голову в его сторону, и его ледяной взгляд задержался на мертвеце. Его клинок сверкнул, описывая в воздухе смертельный полукруг. Я представил, как удар этого клинка в прошлом стирал целые города с лица земли. Но на этот раз так не прокатило — клинок остановился и отскочил, ударившись о защитный купол с резким звоном, от которого заломило уши.

В воздухе резко запахло озоном и перегаром эфира от массово сгорающих рун. Купол затрещал, а защитные руны усадьбы взрывались, оставляя после себя тлеющие угли магии. Казалось, ещё немного — и купол рухнет или взорвётся, смешав нас с пылью… Но он в очередной раз выдержал!

— Ты не первый и не последний, кто пытался сломать эту защиту, — прохрипел Вольга Богданович, в глазах которого горел упрямый огонь. — Тут и погань пострашнее тебя ломала зубы.

Архангел медленно опустил меч, и в его глазах вдруг мелькнуло что-то… почти человеческое недоумение.

— Эта защита… сильна… — наконец признал он. — Здесь очень древние руны. Заключённая в них мощь намного старше вас…

— А чего ты вообще к нам привязался? — Неожиданно выступил вперёд коротышка Черномор, а его борода нервно извивалась, словно копируя его поганое настроение после затянувшейся попойки.

— Действительно, прилип, сука, словно банный лист к жопе! — поддержал своего вчерашнего собутыльника дед Маркей. — Чего надо, винтокрылый ты наш?

— Отдайте мне секрет Гнева Господня, и я уйду! — неожиданно заявил архангел, вновь опустившись на землю.

— Чего?! — Я даже рот распахнул от удивления, потому что даже не рассматривал такой вариант. — И не будет никаких «покайтесь, грешники» и прочей левой лабуды на эту тему?

— Нет! — громыхнул архангел, подойдя вплотную к энергетической стене и едва не уткнувшись в неё носом. — Просто отдай его, и вы меня больше не увидите!

Все собравшиеся перед «границей» на мгновение замерли. И будто даже ветер притих, ожидая моего ответа. Вольга Богданович обменялся взглядом со мной, с дедом Маркеем, с Ваней, Глорией и Черномором, что невозмутимо стоялскрестив руки на груди, и оценивая сложившуюся ситуацию.

И каждый из моих боевых товарищей едва заметно качнул головой (все, кроме отца Евлампия, в очередной раз впавшего в «божественный ступор») — отдавать секрет столь убийственного оружие в руки архангела было никак нельзя. Я не мог читать мысли в голове Михаила, но тоже понимал, что он обязательно обрушит всю мощь «Гнева» на Пескоройку, а такого удара она уже точно не переживёт, как и все мы.

— Секрет «Гнева Господня»? — наконец процедил старый мертвец. — Ты серьёзно?

Михаил не ответил, только его крылья напряглись, а взгляд стал ещё тяжелее.

— А чего сам папка с тобой секретом не поделился? — ехидно процедил коротышка, демонстративно сплюнув себе под ноги. — Али не достоин?

— Отдайте! «Гнев Господень» нельзя оставлять в руках смертных! — наконец произнес вестник.

— Михаил? — внезапно раздался хриплый, но твёрдый голос отца Евлампия.

Все обернулись к нему. Боевой священник-инквизитор стоял неподвижно, но его глаза, еще недавно остекленевшие в божественном ступоре, теперь горели яростным пониманием. — Ты кто угодно, но только не архангел Михаил! — обвиняюще выкрикнул он.