Но его широкий тесак — Рам-даю[1], внезапно материализовавшийся в дополнительной отросшей руке, пронзил пустоту там, где только что был дедуля. Вольга Богданович вновь исчез.

— Бегаешь, как крыса! — презрительно процедил Афанасий, явно забывая, что поступил точно так же в самом начале противостояния.

— От крысы слышу! — Отозвался сварливый голос дедули из пустоты.

Блин, и это могучие столетние маги? Или детский сад старшая группа? Похоже, маразм крепчает и бьёт всевозможные пределы…

Стены лаборатории неожиданно вздрогнули. Полки рухнули, стеклянные колбы взорвались, выплескивая едкие жидкости. Из тени вновь вырвались чёрные корни-щупальца, обвиваясь вокруг ног Афанасия, а с потолка обрушился град острых, как иглы, камней.

Дедуля визуально проявился, резко сжал кулаки, и пространство вокруг него взорвалось ледяным сиянием. Тьма разлетелась, как рваная ткань, а лаборатория снова обрела очертания — только теперь стены были сплошь покрыты инеем, а в воздухе висели тысячи мельчайших снежных кристаллов, сверкающих в отражённом свете магических печатей.

Вольга Богданович неподвижно, словно ледяная статуя, стоял в центре лабораторного зала, а из его глаз струился морозный туман. Лаборатория больше не была прежней — она превратилась в поле битвы между двумя древними магами, в которой каждый из них отказывалась уступать своему противнику.

— Давай уже закончим эту свистопляску! — прошептал Афанасий, из его плеч вновь полезли многочисленные руки.

— Давно пора, — рыкнул дедуля, бросаясь вперёд.

Лёд и пламя, свет и тьма — всё бы смешалось в этом последнем ударе. Если бы мне не надоел весь это цирк.

— А ну-ка, остановитесь, горячие финские парни! — громыхнул я, выкручивая свой дар на максимум и разделяя разошедшихся не к добру старичков непробиваемой энергетической стеной.

Она вспыхнула синеватым сиянием, как развернувшийся щит древнего бога — плотная, вибрирующая, пульсирующая от напряжения. Удары Афанасия и Вольги Богдановича обрушились на нее одновременно: с одной стороны — огненная волна, заставляющая дымиться даже воздух, с другой — ледяной поток, способный превратить всё вокруг в филиал ледяного ада.

Стена содрогнулась, но устояла. Я стиснул зубы, чувствуя, как по моим энергетическим каналам словно пропустили раскалённую проволоку — каждый миг сдерживания этой непроходимой границы, требовал от меня чудовищных усилий и прорву магической энергии. Так-то оба дедули у меня не из слабаков — и надолго меня попросту не хватит.

Афанасий и Вольга Богданович одновременно отпрянули, словно их ударило током, но ненадолго. Их взгляды, полные ярости, теперь были направлены на меня. Я понимал, что моя стена — временная мера. Если бой продолжится, они либо сломают её, либо разнесут всю лабораторию вместе со мной. А уж потом снова начнут долбить друг друга.

— Кто тебе позволил вмешиваться?! — взревел Вольга Богданович, и его голос гремел, как зимний буран.

— Да ты вообще в своём уме?! — Афанасий оскалился, и его многочисленные руки сжались в кулаки, готовые разорвать мой барьер.

— Ну что, старые пердуны, совсем уже из ума выжили? — Я решил не церемониться, а резать правду-матку. После чего резко взмахнул руками, и барьер дрогнул, но не исчез, а уплотнился еще сильнее. Еще один мощный удар он точно выдержит. — Давайте-ка выдохнем и остынем, а? В прямом и переносном смысле!

— Старые пердуны? — Вольга Богданович фыркнул, и из его ноздрей повалил морозный пар. — Афанасий, ты слышишь этого сопливого наглеца? Он нас, выходит, успокаивать собрался!

— Да уж, — усмехнулся Никитин, а его взгляд всё еще сверкал опасным блеском. — Наглая пошла молодёжь… Прямо как ты, лет этак пятьсот назад… Может, действительно паузу возьмём, княже?

— Ты издеваешься? — Дедуля скрестил руки на груди. — И нахрена мы тогда всё здесь разнесли?

— Да просто устал я от твоего вечного нытья, — Афанасий зевнул нарочито громко, показательно закрыв рот ладонью. — Я вообще не помню, чего мы с тобой тогда не поделили?

Я почувствовал, как напряжение, витающее в воздухе, немного спало. Старики всё ещё были готовы рвать друг друга на части, но теперь уже скорее из принципа, чем из-за реальной угрозы.

— Хм… — Вольга Богданович задумался, шумно почесав затылок. — Ты знаешь, Афанасий, я ведь тоже этого не помню…

Ведьмак медленно опустил руки, дополнительные конечности «втянулись», оставив лишь воспоминания о чудном облике этого древнего колдуна. Теперь он смотрел на моего мертвого деда уже без всякой ненависти. Вольга Богданович еще раз хмыкнул, но ледяной туман из его глаз начал рассеиваться.