– И то верно. Только власть все равно должна была достаться Дэву. А теперь он заперт, а ты, как Повелитель, даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти брата. Хотя знал, что я жива.

– Но он совершил преступление. Да, ты оказалась жива, но без памяти, на Земле. Он поступил эгоистично. Ничего бы с тобой не случилось, отец уже собирался тебя отпустить. Не строй иллюзий. То, что сделал Дэв, было местью отцу в чистом виде: когда Вельзевул уже скучал по любимой девочке и ждал встречи с ней, Дэв подстроил твою смерть. А я просто воспользовался ситуацией.

– И свалил на брата освобождение матери.

– Будь у Дэва шанс – он бы сделал это. В отличие от отца, мама всегда была рядом. Для всех нас.

– Но Дэваль все еще под стражей.

– Увы, необходимость. Мать он любит, отцу он предан – я не хочу проверять, на чьей он окажется стороне.

– Так и скажи, что боишься конкуренции. И меня ты проведывал только чтобы убедиться, что я не представляю угрозы. А когда вы поняли, что я копаю под Даркблума – послали его убить единственного близкого мне человека и проделать дырку мне в животе.

Самаэль едва заметно поморщился, и я мысленно отметила, что упоминание Даркблума действует на него… не поняла еще как, но определенно сильно, раз даже привычная маска невозмутимости слетела.

– Не скажу, что я в восторге от него. Он неуправляем. Но Лилит испытывает к нему… трепетные чувства и на многое закрывает глаза. Я был против того, чтобы за тобой ехал он. Собирался сам, но Мортрум требует присутствия. Здесь все стало сложнее.

– Признаюсь честно, я ожидала увидеть нечто вроде антиутопии с угнетенным народом и властью тьмы. А тебя – на троне из черепов, пьющего кровь балеопалов из бокала на высокой ножке. Но мир мертвых почти не изменился.

Мы остановились у самого министерства, там, где я впервые увидела замерзший Стикс и выскочила на лед. Теперь Самаэль не будет делать для меня каток, но это не самая главная наша проблема.

В Мортруме не может быть двух Повелителей. Кому-то из нас придется уйти. Но мне идти некуда, а для Самаэля это подобно смерти.

– Я не зло, Аида, – тихо произнес он. – Я всего лишь считаю, что Вельзевул и его порядки привели нас во тьму. И мы можем построить лучший мир. К сожалению, зачастую для того, чтобы создать новый мир, старый приходится разрушить.

Он протянул руку.

– Просто выслушай Лилит. Помоги нам исправить ошибки Мортрума. И я отпущу Дэва.

Возможно, меня и воспитывал безумец, погубивший много жизней, но зато он научил, что семейные отношения, в которых жизнь и свобода твоего близкого – лишь повод для торга, дерьмо, а не отношения.

– Не уверена, что могу тебе доверять.

– Хочешь снова довериться Вельзевулу?

– Хочу доказательства. Того, что ты действительно веришь в то, что говоришь. И что мне не откусят голову, едва я приду знакомиться с твоей мамулей.

– Какие именно?

Я посмотрела на темные воды Стикса и неспешно плывущие в них огоньки. Кажется, их стало меньше. Или подсознание со мной играло, сгущая краски, всем существом сопротивляясь тому, что я собиралась сказать?

– Принеси мне его голову – и тогда я буду делать то, что тебе и Лилит нужно.

Самаэль так на меня посмотрел, словно на секунду засомневался, действительно ли перед ним Аида Даркблум. Он наверняка ожидал от меня всякого, но не этого. Еще пять лет назад я была готова перегрызть глотку за человека, который меня вырастил. А сейчас его смерть – условие моего предательства. Вот это неожиданный поворот, а не эти ваши «умер-воскрес».

– Ты сейчас серьезно?

– Более чем. Ты сам сказал, что не в восторге от Даркблума. И что он мешает. В этом вопросе наши мнения совпадают. Я не встану рядом с человеком, убившим столько детей и стрелявшим в меня, даже если он наделает Лилит еще целый выводок маленьких говнюков типа тебя. Так что принеси мне его голову – и будем считать, что мы договорились.

Самаэль долго молчал, переваривая предложение. Не то чтобы он не хотел его принять – соблазн устранить помеху и заполучить последнюю надежду Вельзевула был не просто силен, а невыносимо велик.

– И что, ты так просто приговорила того, кого любила?

– Если бы не любила, приговорить было бы сложнее. Знаешь, мы, смертные души, гораздо проще причиняем боль не тем, на кого нам плевать, а тем, кого любим. Я хочу, чтобы его не существовало. Потому что убийц я видела много, но любила только его. Так что да. Такое условие.

– Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия. Я все еще Повелитель Мортрума.

– Да, до тех пор, пока стражи не узнают, что ты открыл Предел и выпустил темные души.