Это было логично...

— Вот если бы с помощью Заповедей можно было перешагнуть через заданные природой ограничения, тогда иманити получили бы полезнейший инструмент, сравнимый с магией, — сказал Сора и досадливо цыкнул. — Я очень на это надеялся... Но, видимо, так просто к местным правилам не подкопаешься.

— !..

Стеф и Джибрил сглотнули ком в горле: Сора так невозмутимо говорил о том, что ищет бреши в нерушимых правилах, установленных самим Богом!.. Таков был король иманити, которому Джибрил поклялась в верности... И лишь Сиро, привыкшая к выходкам брата, никак не отреагировала на его слова: для Соры подобное было в порядке вещей.

И тут Сора рассеянно, уже переключившись на какую-то другую мысль, спросил у нее:

— Ну ладно, даже если так... Сиро, не хочешь превратить меня в себя?

Сиро вопросительно склонила голову набок:

— Зачем?..

— Мне всегда было интересно, как ты видишь мир.

— Будет... то же самое... что и... с другими. Станешь таким... какой меня сам... представляешь.

— И все же Заповеди заставят меня притвориться тобой с максимально возможной для меня достоверностью. Может, таким образом я смогу дотумкать до чего-нибудь, что обычно упускаю.

Сиро задумалась.

Брат ее был отнюдь не таким бестолковым, каким себя считал. Даже наоборот: ему в голову постоянно приходили совершенно невообразимые для нее ходы, и он много раз ее побеждал с их помощью. Почему он упрямо называл себя дураком, всегда было для нее загадкой.

Но с другой стороны... кое в чем он все-таки соображал туговато. Что, если Десять Заповедей наконец раскроют ему глаза? Они с Сорой были вместе с того самого дня, как познакомились. Что будет, если он поймет ее чувства? Ее чувства к нему, которые она так старательно скрывала?

Сиро решила прибегнуть к аргументу, который, как она знала, гарантированно отобьет у Соры охоту осуществить его идею. Это был своего рода обман, но эффективный.

— А ты сам... хотел бы... чтобы я стала... тобой?

— Хм... Нет, спасибо, не надо. Я тогда узнаю, каким ты меня видишь, и если это будет совсем паршиво, я могу и помереть.

Сора в этот момент не заметил, что сестра его слегка покраснела, а если бы и заметил, не понял бы причину.

— Ммм... Ладно... Ну, тогда Джибрил. Не хочешь прикинуться Стеф?

— Позвольте возразить: не вижу смысла плодить еще больше комических персонажей.

— Это я-то комический персонаж?!

...Жизнь Сиро началась с отсутствия цвета.

Но она знала, что за чувство она испытала в тот день. Даже спустя столько лет она так и не научилась как следует выражать свои эмоции, и когда она слегка улыбнулась, эта улыбка была незаметна для постороннего взгляда. Но Сора ее не упустил. Он улыбнулся Сиро в ответ, и его улыбка говорила больше, чем любые слова:

«Весело, правда?»

Она не была уверена, что именно он имел в виду: новый мир, в котором все решалось при помощи игр, или же происходящее именно сейчас в тронном зале. Но на оба эти вопроса Сиро ответила утвердительным кивком.

А затем наступила тьма.

Казалось, что ее веки стали ужасно тяжелыми. Слипшиеся во сне от слез глаза отказывались открываться.

Хотя, возможно, отказывались открываться они вовсе не из-за этого. Быть может, ее подсознание просто хотело поверить в то, что случившееся с ней — просто страшный сон, и отказывалось принять реальность.

И все же, надеясь неизвестно на что, Сиро медленно открыла глаза, огромным усилием воли заглушив все внутренние протесты.

Она была в спальне королевского замка Элькии. В одиночестве лежала посреди огромной кровати, на которой без труда уместилось бы сразу несколько человек. По всей комнате были разбросаны многочисленные игры и горы книг... И больше в ней не было ничего и никого.

Здесь не было нужного ей человека. Человека, одно только пожелание доброго утра из уст которого наполняло смыслом весь ее день. Она была одна. Соры не было, не было нигде. Столкнувшись с безжалостной действительностью, подсознание Сиро упрекнуло ее:

«А я ведь предупреждала».

Оказавшись одна в пустой комнате, в которой все словно пыталось убедить ее в том, что ее воспоминания были ложью, Сиро, едва не плача, выдавила из себя:

— Только бы это оказалось сном... только бы... проснуться!..

(Три хода до конца)

Нет ни личности, ни воспоминаний, ни чувств.

Где я? Кто я?