И слышать, как горько Сиро плачет за дверью, было невыносимо.

— Не... Неужели ничего нельзя сделать?! Сиро просто-напросто не выдержит, — воскликнула Стеф, в отчаянии царапая ногтями закрытую дверь.

Джибрил была крылатой — Высшей шестого ранга — и обладала огромными магическими силами и сама при этом являлась сгустком магии, которому Бог придал физическую форму. Но такая сложная разновидность магии, как психология иманити, была выше ее понимания.

И все же она понимала, что рассудок ее хозяйки сейчас на грани.

— Похоже на то...

Перечить воле хозяйки было равносильно смертному греху для нее. Но выбора не было...

— Хозяйка... Сыграйте со мной в игру.

— А?.. — вырвалось одновременно у Стеф и у сидевшей за дверью Сиро.

— Сыграйте со мной в Ашшенте-игру и, осмелюсь предложить, проиграйте мне.

Всхлипы не прекратились.

Но Джибрил, поняв, что Сиро нужны объяснения, продолжила:

— Ставка будет такая: «Заблокировать все ваши воспоминания о Соре».

Стеф озадаченно уставилась на Джибрил. Смысл ее взгляда Джибрил поняла без слов. Стеф, как и она сама, чувствовала, что происходит что-то неладное. Не стоило просто так отмахиваться от слов Сиро. Но тем не менее...

— Хозяйка, вы так потеряете свой рассудок.

Джибрил должна была избежать такого исхода, даже если потребовалось бы рискнуть своей собственной жизнью.

Им необходимо было найти того, кто наслал на Сиро это наваждение, и заставить виновника снять его. Но было очевидно, что Сиро сойдет с ума гораздо раньше, если ничего не предпринять. Разумнее всего было сначала заблокировать эти воспоминания, привести Сиро в норму и только после этого уже начать искать ответы на вопросы.

«Клянусь, я найду виновника, обезглавлю и разрублю на тысячи кусков».

Обычная безмятежная улыбка исчезла с лица Джибрил — сейчас в ее глазах горела едва ли не осязаемая ярость. Стеф попыталась ее утихомирить, хотя вид Джибрил так напугал ее, что от страха она мало что соображала:

— Дж... Джибрил, успокойся...

Но Джибрил и слушать ничего не хотела. Пусть даже насилие в этом мире запрещено, ее это не остановит! Она найдет этого мерзавца, заставит его проиграть ей право на убийство и собственноручно лишит его жизни. А потом с радостью примет любое наказание за то, что поставила волю хозяйки под сомнение.

Из планшета раздался звуковой сигнал запускаемого приложения: Сиро, удаленно управляя планшетом с мобильника, запустила игру в сёги. Матричную игру с нулевой суммой и полной информацией. В которую Сиро не могла проиграть в принципе, если только сама бы этого не захотела.

До Джибрил донесся тоненький, едва различимый голос, прерываемый всхлипами:

— Ашшен... те...

Джибрил низко поклонилась:

— Спасибо, хозяйка... Ашшенте.

(Четыре хода до конца)

Воспоминаний нет. Не помню даже, кто я.

Не чувствую рук. Не узнаю голос, который меня зовет.

Кто я и что здесь делаю? Зачем играю?

Ничего не понимаю.

Ничего не помню, но необъяснимая уверенность в будущем выигрыше заставляет меня продолжать игру.

Вместо исчезнувших рук я беру фишки зубами. Языком проверяю написанные на них цифры и выбираю нужную.

Не думай о смысле. Смысл не важен. Мы никогда не проигрываем.

...никогда не проигрываем.

...Кто никогда не проигрывает?..

Неважно! Не думай об этом!!!

Чьи-то теплые руки держат тебя за плечи. Это единственный ответ, который тебе нужен.

В одном шаге от того, чтобы сойти с ума, или же делая тот самый шаг, я ставлю на доску фишку, которую держу в зубах.

Обычная, незамысловатая партия в сёги. Игра, в которую Сиро могла без усилий как проиграть, так и выиграть. Все было просто: стоило потерять золотого генерала, и она потерпела бы поражение. Один ход — и все пропало.

Не осталось бы ни одного воспоминания о времени, которое она провела вместе с братом.

Ни одного воспоминания о человеке, благодаря которому она стала чувствовать себя живой: человеке, который первым увидел ее в школьной форме и сказал, что она ей очень идет, который встретил ее после первого дня в школе, обнял и разрыдался вместе с ней. Который всегда тянул ее, в одиночку ни на что не годную, за собой.