— Скажи «р-р-р», — строго велел я.

— Мяу! — изрёк грозный хищник.

Да уж, бесполезно, время воспитания безвозвратно потеряно. Где-то далеко завели ночную песню уже дворовые коты. Под их призывные вопли я и погрузился в сон.

Все государственные интриги, древние загадки, имперские интересы и прочие высокие нематериальные вещи меркли перед бедой, с которой управиться не смог бы и Баталов, при всём моём уважении к нему.

Первый учебный день в магической академии.

Романтическая атмосфера предвкушения учёбы ещё не улетучилась из голов студентов, но претерпела серьёзные изменения. Испытание на прочность преподавателей. А то вдруг те недостойны передавать знания?

День никак не обещал быть столь насыщенным.

Вообще, и сегодня планировалось не полноценное обучение, а что-то вроде ознакомительных смотрин. Помимо обязательных факультетов по общим наукам, манерам, словесности и прочего, чем должен владеть официальный имперский маг, были дополнительные предметы. Ну и, конечно, необходимая кафедра того дара, которым владел студент.

Факультативы давали баллы для итогового выпуска, ну и знания, естественно. Но мало кто шёл за знаниями, большинство всё же пыталось получить преимущества в последующем устройстве на службу или просто нужные связи.

И первый день был посвящён как раз тем предметам, посещаемые по желанию. Кафедры проводили вводные занятия по очереди, чтобы желающие могли сходить на каждое.

Артефакторов набралось немного, всего десяток юных дарований. Со всеми личными делами я уже ознакомился, так что примерно понимал, кого буду обучать. Ни одного дворянина, что было неудивительно. Меня самого обучал дед, так и было заведено у многих.

Честно говоря, я ожидал, что помимо них придёт от силы ещё столько же. По крайней мере, в первый день.

Но, когда я зашёл в зал, то даже замедлился от неожиданности.

Всё было битком. Студенты сидели на широких подоконниках, да даже на полу приютились. Гул стоял такой, что дикие лесные пчёлы позавидовали бы. А перед пьедесталом с компасом желаний стояла троица.

— Желаете проверить, как он работает? — я быстро справился с лёгким шоком и подошёл к артефакту.

— Благородному нет нужды сомневаться в своей чести, — фыркнул тот, что стоял в центре.

Судя по огромному гербу, вышитому на пиджаке, отпрыск то ли очень влиятельного рода, то ли думающего о себе так. Через окружение золотых завитков было даже не разглядеть, что вышито на голубом поле. Я вспомнил, что такой цвет фона имели право использовать только родственники императора. Значит, первое.

Мальчишка просто боялся, и я не стал его подначивать.

Я неторопливо оглядел толпу, и постепенно голоса стихли. Троица отошла и устроилась в первом ряду, где им придерживали места.

Интересно, чему я обязан такой посещаемости? Артефакторика для большинства людей не была увлекательным предметом. Ведь лишь обладатели дара могли видеть всю магию, что используют. Для прочих это было скучно. Схемы продумывать, чертежи старательно вырисовывать…

— А вы сами прикасались к нему? — дерзко кто-то выкрикнул из отдалённого конца аудитории.

— Хотите увидеть, как работает устройство? — понятливо усмехнулся я.

— Говорят, что оно сжигает того, кто дурное замыслил! — наигранно насмешливо прозвучало откуда-то справа.

— Нет же, оно истинные чувства показывает! — зазвенел девичий голосок. — Суженый иль просто…

— Да понятны наши истинные чувства, и без этого, — пробасил кто-то и захохотал.

Половина помещения поддержала смехом, прекрасная половина занегодовала.

— Господа! — повысил я голос, призывая к тишине. — И милые дамы. Артефакты способны на всё, о чём вы подумали. И на большее.

— И приворот сделать? — пискнуло откуда-то из толпы.

— Это на кафедру алхимии надо идти, — заржал тот же обладатель густого баса.

Бедолаги алхимики, им ещё предстояло отбиваться от подобного. К счастью, на такое были неспособны даже сильнейшие менталисты.

Я увидел у дверей Казаринова. Михаил едва заметно кивнул мне. Рядом стоял и Тимофей, отчаянно пытаясь не зевать. Рыжий гулял до самого утра и, похоже, поспать ему не удалось.

Сотни глаз уставились на меня, кто с надеждой, кто с сомнением. Были и откровенно недружелюбные взгляды. Представитель королевской крови так и вовсе скептически сложил руки на груди, вальяжно развалившись на стуле.