Утро началось с катастрофического скандала.

Разразился он, насколько я понял, потому что всё было слишком уж спокойно. Сошлись два стальных характера, и звон этого столкновения пробился через все магические заслоны.

Дух предка спорил с Прохором.

Но поспать они мне дали долго, по правде говоря. Солнце уже вовсю светило в окна, когда я разлепил глаза из-за шума. Тигр попытался меня придавить своей головой, чтобы я не вставал, но мне стало любопытно.

— Может, тебя назвать Аргументом? — предложил я зверю.

Тот фыркнул, что я истолковал как несогласие. Ладно, подумаем ещё.

Душ обрадовал меня гулом и холодной водой. Как я ни стучал по трубам и ни взывал к высшим силам, теплее не стало. Но зато взбодрило отлично.

А вот уже после процедур я включился в домашний конфликт.

На меня поначалу вообще не обратили внимания, поэтому я успел сварить себе кофе и немного вникнуть в суть криков. Митрофан Аникеевич, как и обычно, готовился к продолжительной осаде. Но в этот раз озаботился провиантом. И что логично, честь создания запасов решил поручить Прохору, как специалисту в этом деле.

Наш маг еды возмущался уровнем требований и перечнем блюд.

— Не стану я это кашеварить! Вот хоть убейте меня. Я уж лучше помру, чем на такой корм переведу хозяев!

— Вот наступят тёмные времена, все перейдут! У кого есть. Остальные и помрут, помяни моё слово! — орал призрак.

Видимо, от волнения основатель рода вернулся к изначальному виду, то есть крестьянскому. Это не способствовало убедительности.

— Да какие тёмные времена, вашсиятсво? — изумлялся слуга, прижимая к сердцу край передника. — Только всё наладилось, да и мир-то, посмотрите, какой! Чудеса сплошные!

— Чудеса до добра не доводят, я-то знаю, — хмурился дух. — Вот как только их полно становится, то всё!

— Что всё?

— Конец! — взвыл призрак, замерцав. — Чу-у-у-ю.

— Молодой господин, — шёпотом обратился ко мне Прохор, наконец увидев, что я пришёл. — Вы вразумите уважаемого предка, чтоль. Боюсь я за его душевное, это, равновесие. Говорит, запасать лапшу манжурскую. Ну, которую кипяточком залил и готово. Гадость же бесполезная. Разве ж то здоровая пища? Нет, чтобы пироги.

— Мука не хранится! — услышал дух предка. — И молоко нужно сублимировать!

Я даже поперхнулся напитком, настолько не ожидал услышать такое.

— Я это ему сказал, — признался слуга, вздыхая. — Услыхал про новые текнологии, значит-с. Что молоко сушат, представляете? А потом водой разводят — и как настоящее.

— Вот! Запасы воды тоже нужно сделать, — оживился предок. — Колодезной непременно, таскать вручную, а то гадость подсунут, знаю я их. Нужно вырыть колодец!

— Обязательно, — смиренно сказал я.

В таком состоянии с ним лучше было не спорить. А как делали с буйными — соглашались и в путы. Призрака я мог утихомирить в любой момент, но меня насторожило это обострение, поэтому я осторожно начал выспрашивать, что же послужило причиной.

— Беда, Александр, — посетовал дух. — Чую я, грядёт что-то. Готовиться надо. Ночью сегодня кто-то пытался проникнуть на территорию.

Вот с этого нужно было начинать! А не с колодца и запасов лапши. Предложил выйти наружу и проверить периметр, отводя огонь от Прохора. Старик благодарно мне поклонился, прежде чем мы вышли.

Защитная сеть была в порядке, но Митрофан Аникеевич снова начал терять образ, то превращаясь в грозного вояку, то облачаясь в обноски.

— Не пойму я, что за напасть, Александр. Звери твои, — он указал на каменных львов, — вообще никак не реагируют. Клянусь, кто-то хотел пройти.

Несмотря на его вечную паранойю, я ему поверил. Так взбудоражить духа могло лишь что-то действительно серьёзное.

Я очень тщательно проверил каждую нить плетения, ключевые узлы и подпитывающую систему. Нарушений сети не нашлось, ни малейших повреждений. Судя по всему, неизвестный попытался, наткнулся на защиту и попробовал её на прочность, но аккуратно. Мне не поступило сигнала, иначе я бы ощутил.

Мейснер? У меня было лишь одно предположение. Только князь проявил ко мне интерес, а учитывая рассказанное Баталовым, то его светлость и возможности имел.

— Беда будет, — заявил призрак.

— Не будет, — так же безапелляционно ответил я и, предупреждая возражения, спокойно пояснил: — Митрофан Аникеевич, вы не подумайте, что я излишне самоуверен, но наша защитная сеть выдержит удар огромной силы. Я не утверждаю, что она безупречна. Это невозможно. Но никто, повторяю, никто не сможет проникнуть внутрь без потерь. Весьма внушительных потерь.