Было бы проще и дешевле кремировать останки Мориса в Новой Зеландии и перевезти самолетом его прах. По правилам, прах разрешали перевозить в ручной клади; Сюзанне еще подумалось, что это отличный сюжет для черной комедии. Но кости – совсем другое дело. Перевозка костей требовала куда больше бумажной волокиты. А также карантина, соблюдения протокола и прочего.

Об этом ей рассказала Виктория, когда они впервые встретились лицом к лицу. Это случилось через три дня после их телефонного разговора. Открыв дверь, Сюзанна увидела женщину лет примерно сорока семи – сорока восьми с узким разрезом глаз, тонкими губами и темными волосами до плеч. Одета та была по-деловому, в черный и серый.

За чашкой чая Виктория сказала, что перевозка останков Мориса из Новой Зеландии обойдется примерно в три тысячи фунтов.

– Придется залезть на сберегательный счет.

– Не спешите. Я наведу справки. Возможно, в Верховной комиссии что-нибудь подскажут.

В итоге Виктории удалось договориться с Министерством иностранных дел и торговли, чтобы останки Мориса перевезли в Лондон на военном самолете, совершавшем регулярные рейсы. Сюзанне это почти ничего не стоило.

Виктория тихо коснулась ее руки:

– Идут.

Сзади скрипнули стулья: гробовщик и его помощник встали. В дверях ангара показались двое людей в форме и беретах. Один вез на складной тележке белый ящик размером с небольшой телевизор.

– Я думала, ящик будет больше.

– Подойдите, – сказала Виктория и взяла ее за руку.

Казалось, прошла вечность, прежде чем тележка проделала путь от дверей к тому месту, где стояла Сюзанна. Солдаты остановились рядом, и она увидела в руках у одного из них длинный тонкий пакет.

– Миссис Барнетт? – спросил первый солдат.

– Да.

– Мои соболезнования.

Он подкатил тележку, поставил ее прямо перед Сюзанной и шагнул назад. Второй солдат протянул ей пакет. Тот оказался совсем нетяжелым. Солдат отошел в сторону и встал рядом со своим товарищем.

– Мы чем-то еще можем быть вам полезны, миссис Барнетт? – спросил первый солдат.

– Нет, наверное, нет. Большое спасибо за помощь.

– Не за что, – он коротко кивнул. – Всего хорошего.

Сюзанна думала, что они отдадут честь, и обрадовалась, когда этого не произошло. Солдаты развернулись и вышли из ангара. Их походка стала более расслабленной: они исполнили свой долг.

Сюзанна вдруг растерялась и повернулась к гробовщику.

– Если хотите, с этого момента мы можем взять все на себя, – слегка шепелявя, ответил тот.

– Да, спасибо.

– Мы отвезем вашего племянника на Стерлинг-стрит и обо всем позаботимся. Вы по-прежнему хотели бы завтра увидеть останки?

– Да. Если можно.

– Конечно. Мы открываемся в восемь тридцать, но если хотите прийти раньше…

– Нет. Не хочу.

– Отлично. Тогда до завтра.

Он вышел вслед за помощником, который уже толкал тележку к выходу. Одно колесико тихо поскрипывало.

Сюзанна чувствовала на себе взгляд Виктории и ждала, что та будет делать дальше.

– Я бы хотела открыть пакет. Можно?

– Да, конечно.

Виктория достала ножницы – у нее как всегда было все продумано. Сюзанна разрезала картонную упаковку. Полицейские заранее сказали, что внутри, но Сюзанне хотелось самой посмотреть. Она увидела четыре отдельных непрозрачных пакета. В первом, самом большом, лежал кусок дерева. Чуть меньше двух футов длиной; от одного края к другому шли насечки, не меньше тридцати. Сюзанна провела по ним кончиками пальцев. Палочка много пролежала под солнцем и дождем, дерево посерело, но не сгнило.

– Что это, по-вашему?

– Не знаю, – ответила Виктория. – Может, календарь, отсчитывать дни?

– Или месяцы.

– Возможно.

– Это просто предположение.

– Календарь – вполне логично.

Следующий пакет оказался намного меньшего размера; в нем Сюзанна обнаружила часы Джона Чемберлена, «Ролекс». Она запомнила эти часы из-за их абсурдной дороговизны. Джон нарочно то и дело повторял, сколько они стоили. Возможно, часы до сих пор ценились у коллекционеров, хотя не работали, а стекло на циферблате сильно потрескалось. Она отложила их в сторону. Следующим предметом в пакете оказался кожаный собачий ошейник. Кожа потрескалась и задубела. Странная вещь, но она ее не узнавала. Наконец, в четвертом пакете Сюзанна обнаружила скрученные рулончиком купюры. Она сняла новую резинку, но купюры не распрямились.

– Знаете, сколько тут? – спросила она.

– Девятьсот пятьдесят новозеландских долларов.

– Загадка.

– О да.

Внезапно Сюзанна очнулась на бетоне и увидела над собой сводчатый потолок ангара. Над ней нависло лицо Виктории.

– Сюзанна! Вы меня слышите? С вами все в порядке?

– Кажется, да.

– Нет, лежите; не поднимайтесь.

– Простите.

– Не шевелитесь. Я кого-нибудь позову.

– Нет, не надо, прошу. У меня иногда кружится голова. Из-за давления. Я пью таблетки, но они не всегда помогают. Вы ничем не поможете. Через пару минут полегчает.