Планы планами, но жизнь вносит свои коррективы. Воды им в тот день не дали. Глубокой ночью пришли сразу трое. Ткнули пальцем в подростка. Приказали следовать за ними. Мальчишка упирался, плакал. Двое неловко пытались его скрутить, третий навел автомат.

— Отойдите, я ему коленку прострелю, сразу пойдет.

Бедолага бросился в ноги автоматчику, захлебываясь слезами, умолял оставить его тут. Дархан молча наблюдал, а то, что случилось потом, произошло само по себе, словно и не он это был вовсе.

Вскочив на ноги, Дархан со всей силы вонзил заточку в шею автоматчика. Бойцы, крутившие подростка, опешили. Того, что с ружьем, несколькими мощными ударами в живот прикончил Лысый. Курчавый же отработанным приемом взял второго бойца на прогиб и воткнул головой в бетонный пол. Раздался хруст и стало понятно, если очнется, то очень нескоро. Вытащив из-за пояса поверженного пистолет, Курчавый заорал что есть мочи.

— Ломимся, мужики. Уходим!

Могучий Лысый, закинув Галыма на плечо, почти не отставал. В подсобке сидело двое голубоповязочников, кипятили на сухом горючем чай. Вовсю гремело радио. Видать, поэтому не услышали боя. Караульные не сопротивлялись, при виде автомата (который Дархан забрал себе) лишь задрали руки вверх. Курчавый стал избивать парней, затем достал заточку, но воспользоваться не успел, потому как вмешался Дархан.

— Хватит! Валим! — Дархан дернул Курчавого за плечо. Тот, пнув старшего по лицу, быстро пошел к выходу.

Тихо покинули подвал. Троица сидела на спинке скамейки. Четвертый же на корточках что-то объяснял им. Осторожно, пригибаясь, беглецы стали продвигаться к спасительным кустам. Застонал Галым. Караульные всполошились. Выхода не было. Дархан открыл огонь. Двое, словно воробьи, послетали с жердей. Тот, что сидел на корточках, мигом шмыгнул под скамейку. Третий, в недоумении соскочил на землю и стоял совсем растерянный. Дархан, прикрывая отход, не стал его убивать. Уже на выходе грянул выстрел. Одиночный. Из-под скамейки. Но беглецы уже покинули двор.

Разбежаться не получилось. Роковой выстрел попал Лысому промеж лопаток. Курчавый нес Галыма. Дархан тащил Лысого, придерживая за руку. Закировцы знали какой-то схрон неподалеку. Крохотный двухэтажный домишко. Туда и направились.

Внутри было темно, но подросток быстро нашел свечи, спички. Заперли тяжелую дверь, достали бинты, сухари, консервы. Дархан, бинтуя Лысого, понимал — дело плохо. Тот тяжело дышал. Изо рта шла пенистая кровь. Лысый жаловался на острую боль при вдохе-выдохе. Дархан прощупал пульс — сердце стучало как у зайца. Вероятно, пробито легкое. Нужен медик.

Дархан оглядел своих спутников.

— Врач нужен. Кто-то может сходить?

Курчавый переглянулся с подростком. Дархан поторопил.

— Его нельзя транспортировать. Ну или можно. Я не знаю. Сдохнет он скоро, че застыли-то?!

Курчавый отозвал парня в конец комнаты, они долго о чем-то шептались. После разговора подросток, не попрощавшись куда-то убежал. Застонал Лысый. Дархан, подбежав к нему, протер рукавом взмокший лоб.

— Воды…

Курчавый, притащив откуда-то из недр квартиры пыльную бутылку, дал Лысому выпить. Тонкой струйкой влагу лили в запенившиеся губы. Лысый закашлялся, исторгнув кляксу пенистой крови.

— Пусть с вами двигается, Куаныш. Он — нормальный мужик. Он поможет… он… он…

Сердечная реанимация лишь исторгала кровь изо рта. Глаза Лысого остекленели, пульс не прощупывался. Дыхание тоже пропало. Все было кончено.

Дархан закрыл покойному глаза. Подошел к Галыму, проверил. Тот пришел в себя, но постоянно бредил. Рассказывал про каких-то казарок, которых никогда не видел, но читал о них в книге. Куаныш сидел на корточках, прислонившись к стене. Он беспрестанно что-то шептал. То ли ругался, то ли молился. Помощь все не шла. Дархан начал собираться в дорогу. Подошел к Курчавому.

— Дай мне ствол. Сколько там патронов?

Куаныш подозрительно посмотрел на Дархана.

— Без оружия не пойду, — Дархан вручил калаш Курчавому, — возьми. Тебе с раненым нужнее. А мне пекарь давай. Как-нибудь доберусь.

Куаныш протянул пистолет. Дархан, взяв его, проверил магазин — пять патронов. Все газовые. Да и хрен с ними. Ружье, отобранное у караульного, брать не имело смысла. Всего два патрона. Тащить его ночью через город — тупая затея. Ладно, прорвется.

Похлопав по плечу Куаныша, Дархан сказал:

— Ну, бывай. Надеюсь, дождешься помощи. А мне пора.

Он уже подходил к двери, когда Куаныш окликнул его.

— Погоди!

Дархан обернулся.

— Человек ты нужный. Да и надежный, наверное. Давай с нами.

Дархан присел на обувную тумбочку.

— С вами, это с кем?

Куаныш пожал плечами. Вместо ответа, спросил:

— А ты не видишь, что творит новая власть?

— Старая делала тоже самое. Здесь ничего не меняется.

— Не правда. При Закире был порядок. Люди работали. Просто так никого не казнили. Эти — отбирают все, ничего взамен не дают. Людей казнят, сам же видел.