— Оля, милая, что же ты молчала столько времени? — Печкин нервно мерил шагами крохотную лестничную площадку, аккуратно огибая загипсованную ногу любимой.

— Толик, ты совесть-то имей. У меня кто-нибудь спрашивал про папку? Никто. Это раз. У меня кто-нибудь спрашивал про штучку с невероятной энергией? Никто. Это два. И потом, я была совершенно уверена, что он ее сжег. Это три. Причем тут эта папка, я вообще не понимаю. Если она у тебя, значит, не в ней сыр-бор. Где ты ее взял-то, Толик?

— Папка была в бардачке, в машине у Дениса Орлова.

— Ни фига себе Денечка. Так выходит, что он имеет прямое отношение к этой истории. Не нравится мне этот Денис. Получается, что именно он Гришку убил? — Вопрос перерос в утверждение.

Олечка не сомневалась в криминальных наклонностях Орлова. Толстенная золотая цепь. Блатные манеры, повадки. Юная жена. Хищник. Точно, он и есть злодей и убийца. Гришку знал и общался. Меня знал отлично и Машку тоже.

— Не думаю. Выглядит так, словно папку эту подбросили. Понимаешь, если Денис знал о существовании этого изобретения и, следовательно, отлично представлял, куда его можно пристроить, то он не стал бы небрежно оставлять папку в бардачке своей машины, он бы спрятал ее понадежней.

Печкин порылся в пакете, достал мандарин и протянул Олечке.

— И кто же ему подбросил Гришкины изыскания? — Олечка с удовольствием разделила мандарин на две половины и угостила Толика. — А тогда получается, что тот, кто подбросил, сам мистер икс, не знал содержимого папки, или как?

— Я думаю, что мистер икс не знал, но разные предположения наверняка строил.

— Ни черта я уже не понимаю. Запутали меня окончательно. А ты? Ты что-нибудь понимаешь? — Галкина жевала мандариновые дольки и хмурила брови.

— А как же, — уверенно ответил Печкин.

В голове его беспорядочно крутились новые мысли и версии, которые по бестолковости своей, пожалуй, не уступали предыдущим.

«Если не знать, что в папке, то зачем подкидывать ее Орлову? В расчете на то, что вещь, принадлежащая Гришке, вдруг найдется у Дениса, из чего следует вывод — Орлов причастен к исчезновению Вольского. Сильный ход. Орлов всегда может сказать, что подвозил Вольского и тот забыл у него папку. Все, финиш.

Если знать, что в папке, то лучше всего уничтожить ее или продать нуждающимся специалистам, если, конечно, шкуру свою не жалко. Скорее всего, желающие купить Гришкино ноу-хау особой мягкосердечностью отличаться не будут. Но зачем подбрасывать? Только для того, чтобы перевести все стрелки на Орлова. Вот так получается.

А если Денис действительно подвозил Гришку и тот забыл у него папку? Но, судя по рассказу Олечки, такая ситуация маловероятна. Вольский вряд ли оставил бы расчеты в машине у Дениса.

Уже лучше. Теплее. Хорошо. Плохо другое.

Выходит, что Машкин визит к экстрасенсу был не напрасен. И видение синей папки на столе не случайно. Папочка имеет место быть во всей этой истории. Спрашивается, а остальные девять загадочных фигур с Гришенькой во главе, что тоже увидены Марьей, — неспроста? Вот это совсем не есть хорошо. Категорически плохо. Потому что совершенно ни к чему нам такие сложности с Союзом Девяти. Какая запущенная история. Куда ни ткни — всюду фантастические теории. Н-да, нехорошо».

— Толь, ты папку эту сожги, я тебя прошу. — Оля беспокойно заерзала на подоконнике.

— Не знаю, наверное, не стоит. — Печкин пребывал в сомнениях.

— Стоит, стоит. Большие знания рождают большие печали. За точность не ручаюсь, но смысл именно такой. Как же чешется эта зараза! — Галкина исступленно постучала кулаком по гипсу.

— Я подумаю, Оль. Не трогай свой гипс. Ты лучше вспомни: ты эту папку у кого-нибудь еще, кроме Гришки, видела? Вспомни.

— Вроде нет. Но я попробую сосредоточиться, только сегодня уже ничего не получится. Голова что-то разболелась.

Пульсировал затылок. И пульсировал нехорошо. Тошнота подкатывала к горлу и рвалась наружу.

«Выпить цитрамончик, что ли?» — подумала Оля и засобиралась в больничную палату.

— Проводи меня, Толь. Мне таблетки надо выпить.

Печкин, бережно поддерживая страдалицу, отвел Олю в палату и еще немного посидел у ее кровати.

— Вот такие дела, Илюха. — Печкин скрестил руки и уставился в окно.

— И что делать будем? — зевнул компаньон. Перелет, бессонная ночь и постоянная тревога не прошли для него даром.

— Ты понимаешь, какая штука. Я тут в Интернете рылся, и вышло у меня, что основной задачей Союза Девяти является, грубо говоря, недопущение ими в свет всяких потенциально сильно опасных открытий. Ну и если изобретение Вольского к сей категории относится, то он, конечно, мог заинтересовать этот Союз. При допущении, что Союз существует. Но допущение это мне крайне неприятно.

— Тут ты не одинок. Выходит, изобрел он некую энергетически выдающуюся штучку, которая обладает огромным разрушительным потенциалом. Изобретение вызвало интерес у определенного круга лиц. С Вольским поговорили, и он счел за лучшее папку уничтожить. Но не успел. Папочка попала в руки третьего персонажа, видимо, не связанного с таинственным Союзом. При этом персонаж жив, здоров, хулиганит, безобразничает на полную катушку, покушается на чужую жизнь. И к нему претензий Союз не предъявляет. Что бы это значило?