— Я архимаг, вел за собой армии, совершил государственный перевод, расширил границы империи. Чем я занимаюсь?! — пораженный внезапным открытием, я отложил перо и выглянул в окно.

За двое суток мы не то, что не приблизились, а даже не начинали думать над выходом из петли. Сидорчук и Карелин высчитывали и копали необходимое количество грядок. Шипов и Новиков вставляли окна в дом, женщины почти не вылезали из кухни.

И только архимаг прятался от всех в своей лаборатории. Как сказал Григорий, который неожиданно оказался толковым плотником, Эммануил Карлович думал, как увеличить размер купола, чтобы поместились все.

Встав из-за стола, я решительно направился к нему в убежище, чтобы снова поднять самый важный вопрос.

— Эммануил Карлович, — сказал я, застыв на пороге лаборатории. — Какого, собственно, хрена, вы тут делаете?

Архимаг дремал на двух стульях, а при звуках моего голоса встрепенулся и чуть ли не рухнул на пол.

— Делом! Делом я занимаюсь, — заспанно ответил он, вытирая слюну с бороды. — Лучшие идеи ученым приходят именно во сне! Удивительно, что вы добились уровня архимага, а про такое не знаете.

— И что же вы в своем сне увидели?

— Здоровенный кусок мяса! — просиял Эммануил Карлович. — Все думаю про ваш шашлык и ничего не могу с собой поделать.

— Можем дождаться Пушка. Мяса там много.

— Спасибо, что-то не хочется, — задумчиво потянул он. — Я вот думал насчет конины.

— Забудьте. Это мои лошади, я не дам их трогать.

— Ладно, но вы держите это в голове, потом, может быть, передумаете.

— Эммануил Карлович, я не мясо пришел обсуждать, — настойчиво напомнил я. — Вы придумали, как выбраться из петли?

— Молодой человек, еще раз вам повторю — это невозможно, — он даже палец вверх поднял, подчеркивая свою мысль. — Невозможно!

— В любом заклинании есть лазейки, возможности исправлять и дорабатывать. Неужели архимаг вашего уровня такого не предусмотрел? — я начинал злиться.

— Предусмотрел, конечно! Да, за кого вы меня принимаете?! За старого маразматика?!

«Угадал».

— Просто все мои записи остались за пределами петли… — неуверенно начал он.

— Восстановить не пытались?

— А толку? Там все расчеты, заметки — все! Я без них не могу даже половины вспомнить! А я тогда был на самом пике своей гениальности.

— Если уже один раз покорили эту вершину, то и еще раз сможете, я в вас верю.

«А еще в то, что Пушок — это домашний питомец, который просто хочет поприветствовать своего создателя. Рогом насквозь.»

С улицы раздался голос Григория. Он звал меня по какому-то очень важному делу. Я вздохнул, бросил взгляд на почти снова заснувшего архимага и вышел.

— Что случилось?

— Вы помните, завтра у Новикова день рождения. Милые дамы предложили устроить ему вечеринку. Вы участвуете?

— А что планируется? — вот только праздника мне сейчас и не хватало!

— Еда, выдержанное вино, квас, разумеется, еще небольшие подарки. Мы их уже начали делать: ложки, вилки, тарелки. Вы знали, что здесь даже есть месторождение глины?

— С учетом, что тут куча архимагов, думаю, мы скоро узнать абсолютно все, — мрачно добавил я.

— Я могу сходить до дормеза, может, вам что-нибудь принести?

— Книгу принеси. Про алхимика. Подарю ее Эммануилу Карловичу. Она же про него написана. сващ0з.э(1)

— Вот это совпадение, господин архимаг! — неожиданно обрадовался Григорий. — А можно я немного запасов еды принесу? В ближайшие дни мы точно не выберемся, а как у нас это получится, все пополним в ближайшем городе. Я на свою зарплату все куплю! Можете на меня рассчитывать!

— Хорошо, но не показывай никому дормез, а то еще растащат по деревяшке, никакой магии собрать не хватит.

— Все будет исполнено в лучшем виде!

Общение с женщинами немного поправили его деревенский говор, что не могло не радовать.

В итоге за спиной Новикова все готовились к его дню рождения. Даже Эммануил Карлович, который не особо горел желанием выходить из лаборатории, расщедрился и принес три бутылки с темно-красной жидкостью. По запаху напоминало вишневое вино.

В какой-то момент суета достигла своего апогея, и Мишель обратил на нее внимание. Ситуация едва не вышла из-под контроля, но тут Зельда, порвавшая минуту назад платье, вдруг остановилась и громко спросила: