Шрифт:
Отдыхай, архимаг, ты же этого так хотел!
Крепкое пойло сомнительного качества, дым, мягкие подушки.
День? Ночь? Утро?
В себя я пришел внезапно. У меня на коленях сидела большеглазая красотка, и ее светлые волосы щекотали мои плечи. Ее платье лежало на полу, рядом с моей некогда белой сорочкой. Полутемный дешевый будуар, кислый запах пота, окна, завешенные тряпкой. Тусклый светильник в разбитом абажуре. Ноющая боль в боку. Кажется, у меня трещина в ребре.
Ты это же хотел, архимаг, не так ли? Выкинь все эти мысли из головы! Возьми эту девку, чтобы она визжала, и найди следующую!
И тут я понял, что все это мне было не нужно. Оно никак не заполняло дыру в душе, а лишь создавала видимость. А быть постоянно в дурмане мне не хотелось, как и просыпаться с тяжелой головой в непонятном месте.
Где я, вообще?
Девушка, осознав, что я теряю интерес, начала елозить по мне с удвоенной силой. Но было уже поздно.
Аккуратно сняв ее с себя, я бросил на кровать деньги — удивительно, что не все потратил, — поднял сорочку и камзол, а потом покинул бордель.
На улице стояла ночь. Интересно, которая по счету? Не знаю. Поймать возницу удалось не сразу. Никто не хотел вести человека в мятом камзоле, испачканном в крови. На третьей попытке, я сначала показал вознице деньги, и это сработало. Назвав адрес гостиницы, я откинулся на мягкий диван и задумался.
Отдохнул? Развеялся? Доволен?
Нет. Недоволен.
Зол. Зол на себя и на весь окружающий мир. Только сейчас я понял, что вовсе не в отпуск хотел, а некого подобия свободы. Не вставать каждое утро, не бежать во дворец, не слушать пространственные рассуждения чиновников, не вникать в проблемы напыщенных аристократов.
А самому выбирать, куда поехать и что делать.
Моих накоплений хватит на минимум десять лет такой жизни. Домик в деревне? Чушь. Сейчас я страстно желал найти какую-нибудь загадку и решить ее. Ощутить вкус тайны.
Все, чем я занимался в Миргороде, вдруг показалось таким пресным, таким неинтересным, что вызывало зубной скрежет. Но без этого я бы не осознал самого важного. Своих настоящих желаний.
В этот момент с души упал огромный булыжник. Я почти слышал его грохот, хотя, вполне возможно, это был лишь стук колес по мостовой.
За окном блеснула гладь реки, закованная в невысокий забор.
А что если? Да, прямо сейчас? С головой в омут!
— Останови-ка на набережной, — крикнул я, не отрываясь смотря на воду.
План кота у меня в кармане, даже не помялся, а что мне еще нужно? Ничего. Если только поспать, привести себя в порядок, выбросить испорченный костюм. Еще дать денег Григорию, обновить завещание, оплатить номер… Мысли, как бусины, отщелкивали в голове пункты.
Едва карета остановилась и я вышел, возница стегнул лошадей, стараясь поскорее уехать. Не такой уж я и страшный.
На набережной было пусто. Да и кому в голову придет гулять в такое время? Только одному едва не сбрендившему архимагу.
Я посмотрел на воду.
Надо хотя бы предупредить Григория, чтобы он не перетряхнул город с ног на голову, пока будет меня искать.
Да, надо.
Одно письмо и прыжок в воду. Так просто!
Прохладный ветер слегка остудил мой порыв, но я так и не отошел от воды, навалившись на забор.
— Эй, ты что задумал? — голос раздался совсем рядом.
Я оторвался от созерцания воды и повернулся на звук. Два стражника, неимоверно усталых и потрепанных, остановились в десяти метрах от меня.
— Слушай, чтобы ты не задумал — это не выход, — сказал тот, что постарше. — Жизнь — прекрасная штука.
— Да, ты еще молод. Сколько тебе лет? Пятьдесят? Шестьдесят? Вся жизнь впереди!
— Расскажи, что случилось, и мы обязательно тебе поможем! У нас есть даже специалисты по таким вопросам. Бесплатные!
Они решили, что я решил покончить с жизнью?!
Вместо ответа я расхохотался. Громко от души, пугая мелких пташек.
— Э, ты рехнулся, что ли? Игорь, вызывай подмогу, мы можем не справиться.
— Служивые! — крикнул я, с трудом успокоившись. — Найдите в гостинице «Домашний очаг» Григория Антипкина. Передайте ему, что я согласился, — я подтянулся и встал на изгиб забора. — Скажите ему, что я вернусь. Пусть ждет.
— Спускайся! Живо! — нервно крикнул стражник, делая шаг ко мне.
— Даже не подумаю! — ответил я с улыбкой.
И перемахнул через забор, рыбкой ныряя в воду.
Глава 17
Говорить, что нырнул рыбкой, значит, соврать. С учетом моего состояния, высоты набережной и глубины реки, я просто-напросто бултыхнулся, как мешок с картошкой.