<p> Увлекательные приключения и удивительные события постоянно преследуют писателя Арсения Львова. Едва выбравшись из одной необычной ситуации, он тут же бросается в тиски новой, не менее опасной и непредсказуемой.</p> <p> Как отказать приятелю, когда требуется помощь пусть не профессионала, но «человека с мозгами», способного принимать неординарные решения при возникновении проблем? Кто, как не Арсений, больше всего подходит на эту роль?</p> <p> За преступлением не всегда следует наказание, и кара не всегда настигает виновного. Восстановить справедливость — дело чести Михаила и его приятеля, писателя Арсения Львова.</p> <p> Так что этот вояж Арсения в Сибирь оказался далеко не простым и уж точно не был лёгкой прогулкой…</p>
Александр Джад
Сибирский вояж
Случайностей не существует -
всё на этом свете либо испытание,
либо наказание, либо награда,
либо предвестие.
Вольтер
Глава без номера
Спокойствие — сильнее эмоций,
молчание — громче крика,
равнодушие — страшнее войны [1] .
Звонок старого знакомого Михаила, которого когда-то называл шефом, не стал для меня неожиданным.
— Могу ли услышать Арсения Львова, популярного, особенно среди женского контингента, писателя? — видимо, по-привычке попытался пошутить Михаил, которого мне было трудно не узнать, но голос его показался совсем не шутливым, скорее, озабоченным…
1
Все неподписанные эпиграфы и изречения в тексте подсмотрены, подслушаны, найдены на просторах интернета или придуманы автором.
— Почему бы и нет? — тем не менее, поддержав наигранный тон, ответил я. — С превеликим на то удовольствием.
— Арсений, нужна твоя помощь… — уже серьёзно сказал Михаил.
— Дык завсегда рад помочь! — ещё не проникнувшись ситуацией, с готовностью отозвался я. — Как же не поддержать друга в трудную минуту, особенно, когда он нуждается помощи?
— Подожди, не тараторь, — попытался охладить мой пыл Михаил. — Дело это очень опасное…
— Тогда и не уговаривай, — продолжил я в том же духе. — Теперь точно не откажусь ни под каким предлогом!
— Арсений, это не литературные изыски, где ты росчерком пера можешь изменить судьбу героя, а если что-то пойдёт не так — вернуться и всё исправить. Здесь так не получится. Это жизнь.
— Согласен, не томи, — сказал я решительно. — Говори, что нужно делать?
Сам по себе звонок не был удивительным, пусть изредка, но мы созванивались. Реже встречались. Михаил по старой памяти никогда не забывал подбросить мне новый и интересный исходный материал. Именно исходный, остальное дорисовывало воображение и творческая фантазия. В результате такого тандема вышла в свет ни одна увлекательная, полюбившаяся многим читателям повесть.
Но этот звонок был несколько странным. Во-первых, поступил с неизвестного номера. Во-вторых, прозвучал во время моей привычной каждодневной прогулки, когда стараюсь собрать мозги в кучу, вынашивая всякие планы, и очень не люблю, если в это время меня отвлекают всякими глупостями. Да и голос звонившего показался непривычно взволнованным. Степенный и уверенный в себе меценат обычно говорил спокойно и твердо, а тут… Словом, было над чем задуматься.
Как я потом узнал, этому звонку предшествовали некоторые события, о которых непременно стоит рассказать сейчас…
Никита чуть дождался утра и прибежал к отцу Владлену Никитовичу повиниться. По опыту знал — лучше, чтобы тот узнал обо всём первым. Отмажет как-нибудь. Не в диковинку. Не чужие же…
Отец выслушал сына с завидным спокойствием. Помолчал, обдумывая… Очень часто рано или поздно всё тайное становится явным. Рот заткнуть средства есть. А вот возможности… Как когда.
— Девка жива?
— Не знаю. Испугался сильно… — Никита с фужером в руке сидел в глубоком удобном кресле, с надеждой внимая родителю. — Молодая. Ножки стройные. Коленки…
— Дурак ты! Ножки ему! Думать надо было! Почему сразу мне не позвонил?
— Так ведь ночь… Боялся, ругаться будешь. Помнишь, как ты меня на прошлой неделе за витраж вычитал?
— Ну и опять дурак! Это же за витраж…
— Извини, пап…
— Извини… — бурча, передразнил сына Владлен Никитович. — Отвёз бы её в больницу, прошёл как свидетель. А теперь… Уверен, что никто и ничего?
— Пап, ни одной живой души не было!
— Живой… А не живой? — скорее по инерции, чем желая услышать ответ, уточнил Владлен Никитович.
— Ну старенький «пассат» прямо перед переходом стоял с включёнными подфарниками.
— И что? — насторожился Владлен Никитович.
— И ничего. Забыли выключить, — ответил Никита. — Подошёл, проверил. Никого.
— Ладно, хоть тут сообразил… — Владлен Никитович лишь головой покачал.
— В машине за лобовым стеклом красные огоньки горели, сигнализация была включена, значит, нет никого, — хлебнув из фужера, продолжил Никита. — Зря только время потерял.
— Огоньки, говоришь… Странно… — неясное беспокойство охватило главу семейства.