Выгнать никчемного управляющего не сложно, но сначала надо во всем разобраться и понять каким образом Семен Иванович нас обворовывал.

Первым делом я решил ознакомиться с отчетом об экономике поместья за прошлый год. Сразу же в глаза бросилось, что он составлен позже обычного, как раз после проведенного межевания и характеристика поместья соответствовало данным землемера.

Всего в поместье 830 десятин земли. 400 пахотные земли, 100 луга и сенокосы, 300 десятин лес и 30 усадьба и дороги. Болот и каких-нибудь пустошей нет.

Крестьян 103 души мужского пола и 152 женского. Это те, кто старше 16 лет. Количество детей не указано, также непонятно сколько стариков и старух. Основная причина преобладания женщин — много вдов.

Барщина 50 душ мужского пола обрабатывают 100 десятин господской запашки 3 дня в неделю. На оброке тоже 50 мужиков и платят они по 12 рублей с тягла. Трое мужиков дворня: дворник, батюшкин камердинер и кучер.

И вот тут я обнаружил первые странности. Сравнив данные по нашему поместью с тем, что написано в справке о делах в губернии, я обнаружил, что пятью десятками мужиков качественно 100 десятин земли не обработаешь.

Для этого надо применять передовые методы хозяйствования и работяги должны пахать как папа Карло. А Семен Иванович заявляет, что крестьяне ленивые.

Но еще больше меня заинтересовало другое. Крестьяне на оброке платят 12 рублей с тягла. А это как?

За время поездки по матушке России у меня уже появились некоторые познания о нашем Отечестве образца 1840 года. И я уже знаю, что в нашей стране очень интересная денежная система и сейчас вовсю идет денежная реформа министра финансов Канкрина.

Курс ассигнаций установлен в три с половиной по отношению к серебру, но есть официальный, а есть говоря, в терминах 21 века, биржевой, который может быть и немного другим.

И вот у господина управляющего почему-то не указано в каких рублях платится оброк: ассигнациями или серебром, а это как говорят в некоторых городах большая разница.

Дальше странностей оказалось еще больше.

Сразу бросилось в глаза огромное количество различных бумаг о производстве алкоголя в имении, было такое впечатление что в Сосновке крупномасштабное производство различных крепких напитков: водки, наливок и различных настоек. Всё это собрано в отдельную папку, которая была толщиной в палец, исписана мелким почерком, с подробными расчётами, таблицами, схемами. Как будто в Сосновке находился целый спиртзавод!

Странно это как-то. Я большой винокурни в имении не увидел, по моему что-то мелкокустарное для своих нужд.

Но алкогольные дела и эти странные отчеты я решил отложить, хотя было большое желание заняться сначала именно ими, уж очень все красиво составлено, прямо замануха какая-то.

Я решил сначала заняться лесными делами, вспомнив, слова дядюшку, чтобы я прекратил лес изводить и решил посмотреть, а что рубка леса дает имению.

Всего доходов от имения было в прошлом году 840 рублей: продаж зерна не было, что немного странновато: оброк составил ровно 600 рублей, продажа конопли дала 120 рублей, а винокурение и продажа леса дали по 110.

А вот расходы, очень интересные. 342 рубля подати, по двести рублей дворня и инвентарь. Это 742 рубля общих расходов за год и получается прибыль почти в сто рублей. Но в скобочках карандашиком сделана интереснейшая приписка — 250 рублей долги (проценты). Это получается, что никакой прибыли нет и более того, обитатели Сосновки, помещики Нестеровы, уже весь 1839 год жили в долг!

А еще пять лет назад отец даже, хоть и потихоньку, но ремонтировал старый дом.

Я выписал некоторые цифры, касательно вырубки леса и позвал своего камердинера:

— Степан, прикажи подать лошадей, едем лес смотреть.

Через полчаса мы ехали по дороге, ведущей в сосновый бор. Лес встретил нас прохладой и ароматом хвои. Древние сосны стояли стеной, их стволы уходили ввысь, теряясь в кронах.

Найти вырубку оказалось несложно, она была на краю леса. На мой опытный взгляд два гектара не меньше, а гектар это чуть меньше, чем десятина.

Судя по виду пней и свежей поросли лес тут валили как минимум три года. Заготовленные хлысты этого года еще не вывезены и уложены небольшим штабелем, их было чуть больше полусотни.

Вырубка леса велась довольно-таки зверским способом. Взяли похоже только самые хорошие и качественные деревья.

За два года 1838 и 39 по документам за лес выручено всего триста рублей. А пней здесь не меньше нескольких сотен. Вдвоем мы насчитали две сотни за прошлые годы и почти сотню этого года. Причем пни прошлых двух лет были посчитаны не полностью.

Картина маслом, как говорится. Неужели первоклассные сосновые хлысты сейчас в России стоят копейки?

Через три часа мы были в Калуге, на этот раз на облучке сидел батюшкин кучер Тихон. «Лесопромышленное товарищество Братьев Волковых», которому по документам продавался лес из нашего имения, найти труда не составило.