В четверг 2 августа я поднялся раньше всех.

Проку от меня на уборке будет конечно ноль, но я решил на такой важный процесс посмотреть собственными глазами и максимально в него вникнуть.

Но неожиданно пришлось задержаться. Сначала, с самым восходом солнца, пришел переговорщик от строителей-артельщиков. Им естественно надо знать моё слово. Мы быстро ударили по рукам и молодой посыльный строителей побежал к своим мужикам.

Не успел я закончить это дело, как пришел Андрей с совершенно сногсшибательным известием. Днями, но точно до окончания отпуска, вор управляющий по каким-то своим наверняка нехорошим делишкам, должен заехать к нашему соседу помещику Торопову.

— Андрей, а каким образом, — я от неожиданности просто развел руками.

— Приятель у меня там есть. Он как-то сказывал, что наш управляющий последнее время часто приезжать стал. Вот я и попросил его весточку прислать.

— Спасибо, Андрей, за службу, весточка интересная.

У меня сразу же пошел мыслительный процесс, как можно этим воспользоваться и каким-то образом прижать ушлого управляющего.

В итоге на поле я попал, когда жатва шла полным ходом.

Действительно на барский клин наверное вышли все кто мог. Несколько десятков баб ловко работали серпами и сразу же вязали снопы, часть мужиков косили «литовками». Приглядевшись я увидел, что это были не простые косы, а «под крюк», с зубьями, чтобы скошенные стебли сразу же сгребать в рядки. Это очень облегчало вязку снопов. Этим тоже занимались мужики.

Мне тут же объяснили, что такие зубья хороши на негустой и не высокой ржи. В этом году она как раз такая. Вильям трудился вместе с мужиками на увязке снопов, а старик Сидор руководил всеми работами.

Поклонившись в пояс, он уважительно поздоровался и довольно сказал:

— Ежели так дело пойдет, то с твоим клином, барин, быстро управимся. Бабы наши не меньше пяти десятин сегодня уберут, мужики в два раза больше, а то и в три. Артельщики сказали, что работы им немного, к вечеру они гумно точно поправят и еще овины посмотрят. Думаю, как раз вечерком можно будет начать снопы на гумно свозить. К ночи в аккурат управимся. Твой бусурман правильно сказал, не дело снопы в поле оставлять.

Старик как-то странно шмыгнул носом.

— Спасибо тебе, барин, что ты велел своему англичанину на девке нашей жениться. Видела его два раза, а дуром орет, хочу за него.

— После уборочной покрестим его в нашу веру и под венец, — подтвердил я принятое решение. — Он согласен.

Дело шло к полудню, когда на поле прискакал незнакомый верховой. Это оказался посыльный приказчик нашего соседа по Калуге — купца Дмитрия Тимофеевича Самохватова.

— Господин купец лично изволит сегодня вечером быть у любезного соседа Александра Георгиевича с визитом, — торжественно объявил приказчик. — Поговорить о делах наших скорбных и так же справиться о здоровье, парижских новостях, а также о том, как хозяйство любезнейшего Александра Георгиевича поживает.

«Вот тебе и на, открытым текстом намекают, да еще и так нагло», — подумал я.

Сразу вспомнилось поведение Аглаи Дмитриевны на вечеринке у Николя — как она ко мне подплывала, глазки строила, декольте демонстрировала. И намёки Николя про выгодную партию.

Всё было ясно как день. Господин купец лично едет смотреть на потенциального зятя. Намерения Аглаи Дмитриевны были прозрачны, а папенька решил лично оценить кандидата.

И мотивы купца тоже понятны. Надоело, видать, Дмитрию Тимофеевичу быть просто богатым человеком — хочется, чтобы внуки его были не простыми людьми, а дворянами. А у меня потомственное дворянство имеется, соответственно, мои потомки будут дворянами. Аглая Дмитриевна подходящего возраста, я подходящего происхождения — что ещё нужно для счастья?

Никакого желания ни то что общаться, на порог такого гостя пускать не хочу. Но нельзя.

Во-первых, Дмитрий Тимофеевич — мой кредитор. Не пускать его на порог — значит создать себе такие финансовые проблемы, что даже думать не хочется.

Во-вторых, он конечно не самый большой купец Калужской губернии, но явно не последний и очень успешный в делах. Такие известия о нем принесла мне сорока на хвосте, когда я был в Калуге.

Мужчина очень дородный — весом больше центнера с большим гаком. Но не физические кондиции главное, а состояние. Он, конечно, не миллионщик, но к этому почётному званию стремится всеми фибрами своей купеческой души.

Таких успешных людей, чье материальное благополучие растет как на дрожжах, в губернии мало, раз-два и обчёлся — можно пересчитать по пальцам одной руки, а возможно на этой руке вообще останется один палец — собственно, Дмитрий Тимофеевич и всё.

Поэтому принимать надо. И принимать достойно.

— Передайте Дмитрию Тимофеевичу, — сказал я приказчику, — что буду рад видеть его в своём доме. Ждём к ужину.

Пришлось возвращаться домой. Господина купца надо удивить каким-то кулинарным изыском, одного омлета с майонезом будет явно не достаточно.

Самохватовский посыльный сначала заезжал в усадьбу и все уже знали о возможном предстоящем визите. Пелагея на всякий случай уже заготовила то, что в будущем назовут полуфабрикатами.

— Пелагея! — с порога спросил я. — Чем сегодня будем угощать важного гостя, аж самого купца Самохватова?

— Дичь обязательно. Караси в сметане. Мы с Дуняшей освоили ваши майонез с хитрым омлетом. Но желательно что-то такое особенное сделать.

Я засучил рукава — в прямом и переносном смысле. Готовка всегда помогала мне думать. Это была своего рода медитация — руки заняты делом, а голова работает над проблемами.