Но это бывало редко, чаще всего нам удавались наши поиски и мы довольные набивали этим снегом и льдом специально прихваченные для этого хозяйственные ведра.

Зачем мы это делали, я не знаю. Но это был какой-то почти священный ритуал. Снег и лед почти всегда мы находили в одних и тех же местах и постоянно заключали пари: растаял ли он в этом году.

Ревизию своего хозяйства я закончил на току. В поле основные работы закончены, осталось убрать только небольшой клин господской картошки, да на своих огородах убрать этот второй русский хлеб.

Пять лет назад во время прошлой голодухи мужики оценили достоинства картофеля и сейчас не надо никого уговаривать и заставлять для себя его выращивать.

На току работали преимущественно женщины и молодежь. Командовал всеми староста. Господский урожай уже почти весь довели до ума и мешки заполненные зерном стояли рядами в одном из овинов.

— Сколько примерно тянет каждый мешок? — спросил я Сидора, который лично контролировал их наполнение.

— Три пуда барин, фунт в фунт. У меня глаз такой, что не ошибаюсь. Ну, а когда обществом зерно делить начнем, тут уж каждый мешок взвешивать будем.

Сидор вопросительно посмотрел на меня, одобряю ли я такое решение.

— Хорошо будет если вы это дело без меня сделаете по совести и без обид, — вмешиваться в мужицкую дележку урожая мне не хотелось бы.

Я надеялся что они во всем должны увидеть плюсы совместного труда. Сидор молодец, своим крестьянским умом сразу же увидел пользу и надеюсь что на следующий год мне удастся сделать следующий шаг в превращение имения в коллективное господско-крестьянское хозяйство.

— Тороповские утром приезжали. Все удивляются как так получилось, что мы быстрее их управились и собрали больше, — рассказ об том, что соседям нос утерли явно старосте был приятен.

— А ты уверен, что собрали больше?

— Конечно, барин, еще как уверен. Вот возьми от своих мешков десятую часть убери, заметно будут? Вот не меньше этого каждый раз теряется мужиками про уборке своих наделов. Дружно убирать не получается, у кого мужиков мало, да еще то, да сё. Вот и теряется урожай. В ведь еще есть и черезполосица.

— Я слышал, что мужики обсуждают идею на будущий год крестьянский клин обработать целиком, а потом после уборки поделить урожай по величине надела.

Тут я конечно немного передернул и решил все таки форсировать события.

— Я об этом тоже думал. Сколько десятин гуляет из-за межевых борозд, — Сидор покачал головой. — Только из-за этого стоит подумать.

— Думайте. Я дельные мысли только приветствую. Но это всё ближе к весне решать наверное.

— Нет, барин, надо сейчас. Скоро под зиму пахать и озимые сеять. Ведь как получается. У одного трехполка, а рядом клин с двухполье. Не порядок это.

— Тогда не тяните и решайте. Думаю, главное сейчас честно поделить нынешний урожай.

Тонкостей земельных отношений в нынешней России я не знаю. Слышал когда-то бранное слово черезполосица. Но что это зверь, не знал.

Иван Прокофьевич немного разъяснил мне этот вопрос, но тут на самом деле темный лес. Я понял самое главное: от этого большой вред и надо как-то с этим всем бороться.

И тот вариант, который в нашей Сосновки начал неожиданно получаться, очень классный. Главное не спугнуть.

— Мне Сидор работники нужны. Надобно в усадьбе все сараюшки в порядок привести. Грязи там много, везде паутина. А сарай возле большой сосны надо перестроить.

— Как скажите, барин. Завтра с утра десяток мужиков придет как вы завтракать закончите.

— Отлично, — деловая часть разговора закончена, вполне можно и о личном. — Ну что познакомились с будущим зятем?

— Познакомились, барин. Как сидорову козу его брать надо, чтобы на баб меньше глазел. Ну, вы барин, не переживайте, Маня его в черном теле держать будет. Вильгельм, имянем каким чудным батюшка его наречь хочет.

— Ему Сидор Матвеевич виднее.

Оставшуюся часть дня я потратил на начало обучения. Серафиму и Насте я подробно рассказал, что и как мы будем делать, а Вильяму и Марии устроил небольшой зачет.

Если им судьба стать поварами, то это видно будет сразу. А на нет и суда нет.

Но первое впечатление от моих учеников было очень благоприятное. Все очень старались буквально смотрели мне в рот, особенно наш басурман. Его обучение будет даваться сложнее других, языковой барьер пока что очень значительный.

Вечером я еще раз прогулялся по деревне, попросил Новосёловых зарезать еще одну свинью и застолбил у Степаниды будущий приплод от её коровы-рекордистки.

Довольный плодотворно проведенным днем я вернулся в усадьбу и там меня ждало письмо от Алексея Владимировича.