Вот что-то такое пронеслось у меня в голове и мне сразу же действительно полегчало. При чем не только телесно.

Я чуть ли не физически ощутил как мою голову покинул страх, страх нового попадания.

— Настя, Федор баню приготовил? — голос по моему у меня вполне добрый.

— Истопил, барин, и уже присылал узнать когда вы придете к нему. Веники надо заранее приготовить. Вам нельзя долго в жаре быть.

— Зови тогда Андрея, вставать буду. Нечего тебя на чужого мужчину почти в неглиже глазеть.

Настю мои слова совершенно не смутили. Она стрельнула в меня своим взором, дернула плечиками и вышла из спальни.

— Андрей, барин зовет.

«Ишь ты какая», — подумал я.

Правда какая, я решить не успел, в спальню зашел Андрей.

— Помоги встать, штормит.

Андрей помог мне выбраться из постели, накинул на меня халат и помог справиться с тапками.

— Кто нибудь еще заболел? — на мой взгляд хворь, которая на меня напала какая-то странная.

— Часа через два Дуняша слегла. Её маманя тоже напоила своей настойкой и она уже ничего. В баню сходит и будет здоровой.

— За лекарем посылали? — я конечно не высокого мнения о нынешней медицине, но это лучше чем ничего.

— Посылали, — Андрей начал отвечать с какой-то странной интонацией. — Степан в ночи ездил, да на рассвете вернулся один. Лошадь только зря гнал. Не поехал лекарь.

— Как не поехал? — я даже остановился от удивления.

— Сказал, не знает что за хворь такая у нас в Сосновке приключилась. А трястись полночи просто так нет резону.

— Вот козляра, — озвучил я своё мнение.

Внутри себя я конечно был еще более категоричного мнения о калужском эскулапе, отказавшемся ехать к больным.

— Да он и не нужен нам. Маманя сказывали, что больше никто не заболеет.

— А твоя маманя, что у нас лучше лекарей в этом деле разбирается? — удивился я.

— Не знаю барин. Она со мной про это говорить не хочет. Не твоего ума дело. Знаю только, что её бабушка болезни заговаривала.

Пелагея еще и какая-то народная целительница. Ну чудеса прямо. И все вокруг меня.

Говорить на эту тему мне больше не хотелось. Во-первых, еще конкретно штормит; во-вторых, очухаюсь, устрою допрос с пристрастием самой Пелагеи.

Русскую баню с влажным паром я не люблю и никогда не любил. Как собственно и все остальные виды, где была высокая температура и очень горячая вода. У меня просто какая-то непереносимость температур выше шестидесяти градусов. Я не поленился и уже взрослым человеком провел измерения допустимых для меня температур.

Когда я зашел нашу баню, то сразу же понял, что даже в помывочном отделении температура явно выше. Но в деревянной кадушке возле двери в кипятке, мне показалось что вода еще бурлит, запаривались какой-то веник и большой букет трав.

Дух стоял просто ошеломительный. Я мгновенно почувствовал что хворь покидает мой организм и что оздоровительный сеанс на этом можно вполне заканчивать.

Но тут же я увидел, что у двери в парную или правильнее говорить в мыльную, дремлет Федор. Он сразу же вскочил и открыл мне дверь:

— Заходите, барин.

Зайдя в парную, я от неожиданности обомлел. На верхнем полоке лежала обнаженная девушка. Я сразу же понял, что это Дуняша.

Обнаженной она вообще-то была наполовину, поясница и мягком место у неё были прикрыты большущим букетом распаренных трав, а на голове была войлочная шапка. Лежала тихо как мышка, отвернувшись к стене. Я почему-то подумал, что она спит.

«Наверное поэтому на Федоре кальсоны», — мелькнула у меня мысль.

— Не подумайте чего, барин. Дуняша моя дочь, — смущённо начал объяснять Федор. — Я не пошел бы с ней, да Пелагея в нечистоте. Говорит: нельзя мне. А ты, что девке смерти желаешь. Да как скалкой огрела. Чудно как не сломала. Я на неё, барин, не глядел. Она сразу же отвернулась, а я потом зашел. С закрытыми глазами два раза веником прошелся и будя. Полежит еще чуток, дух травы ей хворь и так выгонит.

Банная «лечебная» процедура длилась наверное не меньше часа.

Облив меня дважды с ног до головы приятной в меру горячей водой, набранной из кадушки стоящей в углу отделения, Федор скомандовал:

— Ложитесь, барин.

В кадушке тоже вероятно были заварены какие-то травы. Их аромат я сразу не почувствовал, но брызги попали на пышущие жаром камни и пошел такой дух…

Федор протянул мне войлочную шапочку и сразу же начал работать веником.

Счет, сколько раз он им прошелся по моему организму, я потерял быстро. Как и количество использованных веников. Их было скорее всего не меньше пяти.