Я собирался еще побеседовать с хозяином и самое главное посмотреть его хозяйство.

— Покажи–ка мне, Тимофей Ильич, своё хозяйство.

Хозяева правильно оценили ситуацию и попридержали своих животных дома. А возможно, что их Серафим надоумил во время своего первого раннего визита. Для меня это совершенно без разницы. Главное, что показали то, что мне хотелось увидеть.

Меня впечатлили только свиньи. Я ни как не ожидал увидеть таких крупных и упитанных животных.

Заметив моё удивление старик Новосёлов довольно объяснил.

— У нас некоторые дураки Степаниду колдуньей зовут. А моя баба с Васькиной женой родня. Вот она и рассказала некоторые её секреты. Васька сделал мне хорошую крупорушку. Только крутить её надо вдвоем, но мужиков у нас пока, слава богу, хватает, — старик откинул полог и показал свою кормокухню.

Подождав пару минут, пока я все рассмотрел, он продолжил.

— Из избы приносим кипяток и запариваем помол, как Степанида делает. Вот мои свиньи и растут хорошо. А еще я, барин, такую штуку приметил. Ежели запаренного даешь больше, то и мяса больше получается. А на траве, тыкве да картохах сало больше.

— Ишь-ты, молодец какой, углядел секрет. А другим говорил?

— А кому тут говорить? — старик развел руками. — Степаниде сказал, а другим без пользы. Может быть только Сидору еще надо сказать. Ведь для этого, барин, зерна должно быть достаточно.

«Да, не дурак дед, — подумал я. — Зрит в корень. Сейчас наверняка опять услышу про какие-нибудь художества этой подлой твари, обиравшей меня».

— Управляющий был такая пройдоха, поискать еще надо. Сначала землицы было маловато, иной раз концы с концами еле сводили. Когда лет пять назад неурожай был, нас голод тоже не обошел. Даже народ умирал. Он когда барскую скотину раздал, то и землицы подкинул. Ну тут вроде бы должно зерна побольше быть. Так ведь прошлый год опять неурожай был, — последние слова старик не сказал, а громко выкрикнул и отвернулся.

Мне показалось, что на глазах у него навернулись слезы.

— У меня, да у Степаниды, деньжат немного водится. Мы с ней можем в той же Калуге и подкупить если что. А больше ни кто так не может. Так что, кому говорить-то тут, барин? Голода прошлый год не было, но и сытости особой не видели.

— А в этом году как? — спросил я.

Староста Сидор утверждает, что скорее всего зерна будут даже излишки, немного правда. Но новосёловское мнение наверное мне будет интереснее.

— Сидор еще когда господский клин убирали сказал, что с зерном будем если по уму убрать, а не по дурости, — старик Новосёлов хотел добавить что-то солёное, но промолчал и перекрестился.

— Господь нам погоду дал, — продолжил он, — и народ хорошо послушался Сидора и своё всем миром убирали. Я сначала ему не поверил, а как всё в снопах под крышей оказалось, то сказал всем, что староста прав. Голода, барин, в этом годе у нас точно не будет и кое-что продать даже можно будет или вот.

Старик Новосёлов показал на своих упитанных хрюшек, которые наглядно демонстрировали разумность их хорошего кормления.

— Я, барин, считаю нам выгоднее хорошо свиней кормить. Мясом выгоды больше, чем зерно продавать. Тут риск какой?

Старик вопросительно посмотрел на меня, понимаю ли я о чем идет речь. Я в ответ засмеялся.

— Риски, Тимофей Ильич, в любом деле есть. Например, падеж. Или как говорится, не в коня корм, её кормишь, а она все в навоз спускает. Да много еще чего может быть.

— Правильно, барин. Но вот мою обувь и сыновей все хвалят. Говорят сносу ей нету. Хотя мы берем дороже других, но у нас очередь. А другой сапожник целями днями мух ловит. Так и в этом деле. За свиньей надо уметь ухаживать и видеть, что из каждой получится.

— А ты их, что насквозь видишь? — усмехнулся я.

— А тут, барин, ума большого не надо. Просто смотри на них чаще, да примечай кое-что. Сколько каждая матка приплода дает, какой он, как сосут. Грамотным надо быть и записывать все это, потом записать сколько тянет каждая туша при забое, — старик начал перечислять азы селекционной работы. — А самое главное любить скотину надо. Я еще мальцом был, так любил больше в хлеву мамке помогать, чем полкать без толку. А сапожное дело у нас в роду еще от древности наверное идет. Но мне больше хрюшки по душе были. Да с моими дедами да батяней было не поспоришь. Дашка у них неделями сидеть бы не могла. Это только я её кобылицу балую.

Чего, чего, а такой тирады ни по смыслу, ни по длительности, ни по складности от простого крестьянина я не ожидал.

Чтобы скрыть свое смущение и удивления, я сделал шаг в сторону станка, где лежала свиноматка, которая похоже только что опоросилась.

Дюжина поросят усердно сосали мамашу, она от этого тихонько похрюкивала, не обращая внимания на меня и хозяина. Я заметил, что еще пара задних сосков была свободна, а один хитрец пару раз на моих глазах менял сосок.

— Ишь, ты хитрец. Думаю, он, барин, будет покрупнее других, когда отнимать будем. Так вот, барин, мой сказ такой. У меня свиньи в деревне самые крупные. И у некоторых мяса больше бывает больше, чем сала.