– Ну что же не слишком музыкальным получился подарок, но наша малышка старалась, – улыбнулся отец и похлопал дочь по плечу.

Вечер продолжился. Светлана после выступления Лены, делала вид, что всем довольна. Однако стоило им остаться одним, заявила:

– Просила же прочитать стих, но ты не только непослушная, а оказывается ещё и мстительная. Решила опозорить своим пением? Запомни, если к чему-то нет способностей, не стоит этим заниматься, и тогда не осрамишься. Чтобы не выглядеть жалко, нужно делать лишь то, что умеешь. На будущее больше никогда не открывай рот под музыку, только так избежишь насмешек.

Эти слова навсегда врезались в память Елены, но не они больно ударили по самолюбию, задело ледяное презрение матери, выстудившее тепло души и радость в её маленьком сердце.

После этого Лена долго не пела даже наедине, но спустя время начала тихо мурлыкать, чуть-чуть освобождая спрятанный голос. Те, кто случайно слышал её пение, ухмылялись. Даже любимый муж Дима, застав Елену, негромко исполняющую популярную песенку, хмыкнул:

– Да уж, Алён, тебе не медведь, а слон на ушах потоптался.

Она стала тщательнее следить за собой, чтобы больше не попадаться.

И это сказал Димка, тогда не чаявший в ней души, значит, всё настолько плохо.

Елена предполагала: её замкнутость и малоэмоциональность родом из детства. От родителей она не чувствовала тепла, лишь слабую заинтересованность сначала её успехами в школе, а потом и в институте. Приезжая повидаться, они как будто отбывали родительскую повинность. Тяжёлым ударом для Елены стала неожиданная смерть любимой, родной бабушки. Она прожила всего шестьдесят два года и тихо скончалась во время сна от остановки сердца. Елена только перешла на четвёртый курс, лекции иногда заканчивались поздно, поэтому она не всегда возвращалась в хутор. Поступив учиться, несмотря на возражение родителей, Елена осталась жить у бабушки. Хотя ежедневно добираться до города, тратя на это час времени, особенно зимой, было проблематично. По утрам приходилось рано вставать, а потом ещё трястись в переполненном автобусе, но она не могла оставить бабушку одну. Уже пробовала. Уступив в начале учёбы уговорам родителей, переехала в их большую трехкомнатную квартиру. От их дома до института десять минут пешком, удобно во всех отношениях. В душе Елена надеялась, проживание с родителями поможет лучше их узнать и сблизиться с ними, но этого не случилось. С работы они возвращались поздно, и даже за ужином продолжали решать рабочие вопросы, изредка интересуясь её делами. Елена ощущала себя предметом мебели, разве что пыль с неё не стирали, так привыкли к её отсутствию. Она знала: родители изо всех сил стараются сохранить санаторий в условиях разрушающейся экономики, на них лежит ответственность за три сотни сотрудников. Но ей хотелось чуточку внимания к себе, но ни у матери, ни у отца так и не нашлось для неё времени. К приходу родителей Елена готовила вкусные ужины, но ни разу не услышала простого спасибо. А когда спросила, как им новый рецепт грибной запеканки, мать замерла с ложкой во рту, потом, посмотрев на содержимое тарелки, изрекла:

– Делать тебе нечего. Могла бы заказать в кафе. По вечерам у них скидки.

Пробыв два месяца в родительской квартире, она будто заледенела от одиночества. Вернувшись на выходные в хутор, застала бабушку с красными от слёз глазами, и это было так непривычно, что сердце Елены заболело. Оказывается: бабушка Галя тосковала по ней, но тщательно скрывала, ведь внучке удобнее в городе, чем в позабытом хуторе. Елена получила важный урок: если по-настоящему любишь, то отпустишь, сделаешь так, как лучше для этого человека. В понедельник она собрала вещи и вернулась к бабушке.

Вымыв дом после её смерти, Елена обошла комнаты, прощаясь с местом, где провела детство и юность. От потери близкого человека, в груди возник вакуум, и он быстро заполнялся болью и тоской. Замкнув дверь, она закрыла окна ставнями. Это простое действие вызвало новый поток слёз. Дом ослеп, его покинула хозяйка, а теперь и Елена уходила отсюда навсегда. Её вещи родители перевезли на квартиру сразу после похорон, а она ещё два дня горевала в одиночку. Окинув подворье взглядом, повесив сумочку на плечо, Елена бодро пошагала в сторону трассы.

Стоя на остановке автобуса, Елена увидела бредущую по обочине девушку с ребёнком на руках. Незнакомка еле передвигала ноги. Её шатало от усталости, а годовалый малыш, вцепившись в плечи матери, заливался слезами.

Елена бросилась навстречу.

– Вам помочь?

Девушка подняла блестящие глаза цвета чернослива, и еле слышно прошептала пересохшими губами:

– Сын хочет пить, а у меня кончилась вода.

Елена взяла мальчика на руки, удивительно, но ребёнок, пошёл к ней без возражения. Сев на лавку в тени остановки, она достала из сумочки маленькую бутылку воды без газа.

– А как его напоить? – растерялась Елена.

Девушка, со стоном облегчения опустилась на шершавые доски рядом с ней, полезла в рюкзак, вытащила поильник.

Вылив воду в поильник, Елена поднесла его ко рту малыша. Тот сразу цепко схватил ручками и стал жадно пить.

– Почему вы шли пешком?

– Кончились деньги. До Чекона нас довёз попутчик, высадил на остановке. Мы просидели на ней больше двух часов, но никто больше не остановился, а водитель рейсового автобуса отказался брать без денег. Вот я и пошла. Мне бы до Воскресенского добраться, у меня там бабушка живёт.

Елена ахнула.

– Ты десять километров прошагала под палящим солнцем!

– Я несколько раз отдыхала в тени деревьев.

– Но всё же это опасно для твоего крохи.

– А что мне делать? – горько вздохнула незнакомка. – Сдохнуть на дороге вместе с Даном?

Елена пригладила мокрые волосёнки на лбу малыша. От него сладко и приятно пахло.

– Через двадцать минут подойдёт автобус на Анапу. Я заплачу за тебя, а потом помогу добраться до твоей бабушки. Давай знакомиться: я Елена.