С одной стороны, ему было невероятно приятно отношение Руевита, с другой, он осознал, что в битве со Скверной его клан будет не одинок.

— Муром ты все? — голос довольного Алеши вырвал богатыря из раздумий.

— Все! — улыбнулся богатырь.

— Тогда погнали в Золотую комнату! Время, брат, время! О! А вот и портал от Иван Иваныча!

Алеша светился довольством не только довольством, но и… удачей?

Муром прищурился и, разглядев Ауру Удачи, одобрительно хмыкнул. Кажется, их шансы вытащить Добрыню и Кощея из Межмирья стремительно растут!

Межмирье. Добрыня

— Долго ещё? — Добрыня покосился на Кощея и его костяного дракона, которые, казалось, не испытывают ни малейших неудобств.

— На твоем месте я бы не то что не шевелился, — на лице Кощея не дернулся ни один мускул, что не помешало некроманту ответить гному. — Но даже не дышал. Про разговоры и вовсе молчу.

Добрыня, Кощей и Костик висели, казалось, где-то в космосе.

Темнота, далекие не то миры, не то звезды и странная тишина.

Ну как тишина… На периферии сознания Добрыня постоянно слышал какой-то звон, но стоило богатырю на нем сосредоточиться, как звон тут же исчезал.

Сам звон был похож на звук, изданный натянутой струной, но он был… каким-то далеким, что ли?

А ещё, время от времени Межмирье… вздыхало.

Когда Добрыня услышал и даже почувствовал вздох окружающего его пространство в первый раз, гном не на шутку перепугался.

Он потянулся было к источнику, чтобы окружить себя защитой, но положение спас Кощей.

Некромант, нисколько не стесняясь, в доступных словах объяснил, что произойдет, если Добрыня применит магию.

Оказалось, что Межмирье населено бестелесными духами, которые только и делают, что рыскают по всему пространству в поисках энергии.

Тепло, звук, движение — стражи межмирья, стоило им учуять источник энергии, тут же устремлялись в сторону нарушителя и выпивали его досуха.

И если для того, чтобы учуять тепло, звук или движение, им необходимо было находиться недалеко, то магию они чувствовали на любом расстоянии.

Поначалу Добрыня пытался понять, действуют ли здесь хоть какие-то законы физики, но почти сразу сдался.

До тех пор, пока он просто висел в темном ничто, все было нормально, но стоило ему задумать о том, чем же он дышит, если вокруг нет воздуха, как его тут же накрыла паническая атака.

Добрыня начал задыхаться, дергаться, потянулся к источнику, и только каким-то чудом ему удалось взять себя в руки.

И вновь благодаря Кощею.

Некромант так наорал на гнома, что Добрыня и думать забыл о своих проблемах. Вместо этого гном, как завороженный следил за развитием мысли Кощея, запоминая особо удачные моменты.

Проникновенный монолог некроманта продолжался почти десять минут, и Кощей за все это время ни разу не повторился.

Будь на месте Добрыни Алеша, Кощей обзавелся бы самым преданным фанатом, Добрыня же просто-напросто… впечатлился.

Но со временем очарование многоэтажной и многословной словесной конструкции Кощея сошло на нет, и в голову Добрыни вновь полезли дурацкие мысли.

Богатырь пытался гнать их от себя, прокручивал в голове самые приятные воспоминания, разбирал свои безумные приключения в Инферно и пытался спрогнозировать дальнейшие события, но все было тщетно.

Раз за разом, мысли возвращались к мучавшим Добрыню вопросам:

«Сколько ещё здесь висеть?», «Что будет, если стражи Межмирья наконец-то вычислят нарушителей?», «Можно ли выбраться отсюда своими силами?»

Кощей же, словно читая его мысли, без устали отвечал:

— Столько, сколько нужно. Времени нет. Мыслей нет. Тебя нет.

— Они съедят сначала тебя, потом меня. Ты сможешь какое-то время отбиваться от них мечом-кладенцом, но стоит тебе убить хотя бы одного стража, на тебя ополчится все Межмирье.

— Выбраться можно, но для этого нужен маяк. И чем ярче будет его свет, тем больше у нас шансов притянуться к нему до того, как стражи Межмирья выполнят свою работу.

Как выживал Кощей и его Костик, Добрыня вообще не понимал.

В его понимании некромант был соткан из энергии Смерти, не говоря уже о костяном драконе, но Кощей каким-то образом умудрился закрыть себя и своего друга от взгляда стражей Межмирья.

По субъективным ощущениям Добрыни, они находились здесь уже несколько суток.