Телепаты пытались нащупать ключик, задействовав всё, что им вообще было известно об Артуре Геслере, сверхпсионе, впервые объявившемся в Российской Империи. Пробовали всё подряд, выкладываясь на все сто процентов и рассчитывая вызвать один-единственный сбой, заставить допустить всего одну ошибку, которая могла бы решить исход боя…

И это могло бы сработать когда-то очень давно. В те кажущиеся бесконечно далёкими времена, наполненные человечностью больше, чем рациональностью уставшего от бесконечно долгого существования в едва движущемся мире разума.

Сейчас же Артур перед началом боя задвинул всё ценное и важное, что в него вообще сумел вложить оригинал, и теперь являлся больше механизмом, нежели человеком.

Механизмом, который мог лишь провести переоценку поставленных ранее задач, окончательно лишив противников права на продолжение их существования.

Крыша под ногами Рафаэля и Илларии вздыбилась. Здание, мгновение назад кажущееся незыблемым, развалилось, и грохочущим цунами из металла, бетона и стекла закружилось вокруг них, преследуя лишь одну цель — не убить, но разделить, лишить концентрации обоих телепатов. И первым в этой пляске со смертью не выдержал Гудмен, вынужденно отступивший на соседнюю крышу. Воздух вокруг него мерцал от зашкаливающей концентрации Пси, а старинный монокль, не являющийся частью экипировки псиона, треснул и был отброшен в сторону.

Иллария же сделала ставку не на защиту или отступление, а на контратаку. Усилив тело до предела, она укрылась завесой льда и устояла посреди буйства обломков разрушенного строения, протянув область своего псионического восприятия вплоть до наблюдающего за их копошением Лжебога. Она не стала ни продолжать телепатическую дуэль, ни ждать инициативы со стороны своего напарника. Вместо этого она сделала то, в чём была невероятно способна.

Прибегла к методу одновременно простому — и точному до ужаса, сбоящему один раз на миллион.

Влаги в воздухе было более, чем достаточно. Миллиарды микроскопических капель. И каждая — вместилище для псионического потенциала псиона, занявшего место на вершине мира по праву силы. Её сознание, цепляясь за стремительно ледянеющие серебряные искры, метнулось сквозь пространство, миновав тем самым возведённые Артуром барьеры. И, пока опустевшее на миг тело ещё только начинало оседать на землю, его владелица, ставшая самой стихией и тем самым раскрывшая свой козырь, устремилась внутрь физической оболочки невероятно могущественного врага.

Она нашла то, что искала: кровь в венах, артериях и капиллярах.

И — схватила.

Лёд. Острейшие кристаллы, формирующиеся прямо в кровотоке. Тысячи микроскопических ледяных игл, готовых разорвать сосуды изнутри, закупорить сердце и изувечить мозг. Техника, против которой бессильна броня и традиционные методы защиты. Нечто, выходящее даже за грань того, на что были способны сильнейшие псионы из когда-либо рождавшихся.

Даже Артур Геслер, считающий, будто он всецело познал псионику, не был к такому готов. Он никогда не искал и не изучал методы временного отказа от тела, понимая, впрочем, что «бестелесный» псион, появись такой, станет на порядки опаснее, ведь каким-то чудом продолжающий существовать разум отринет лимиты, обусловленные наличием слабой физической оболочки.

Лжебог вздрогнул, а по его лицу, сокрытому шлемом, впервые пробежала тень — не боли, та уже ничего не значила, но усилия. Усилия в моменте настолько мощного, что сама реальность вокруг его тела вспыхнула нестерпимо ярким светом от взметнувшейся вверх концентрации Пси, им источаемой. Невозможный биокинез Илларии, отточенный до бритвенной остроты за десятилетия, противостоял абсолютному контролю Аватара… и противостоял успешно, пусть и недолго.

Кровь и плоть Аватара не фигурально вспыхнули, усугубив уже полученный телом урон, но при этом уничтожив всё чужеродное, что успело в него проникнуть. Заново сконфигурированные барьеры, учитывающие столь неприятный опыт, отрезали Артура ото внешнего мира, вышвырнув Илларию прочь. Но на этом ничего не закончилось: Артуру приходилось на ходу латать обширнейшие повреждения, внимательно отслеживая дальнейшие шаги женщины, которую он теперь мог честно назвать самым опасным живым существом на планете.

Та, применив, вероятно, впервые столь сложную технику, теперь была не в себе, и, не вмешайся Рафаэль, гарантированно бы просто погибла под завалами. Последствия временной замены мозга на ледяную взвесь оказались самыми что ни на есть разрушительными, но Артур чувствовал, что телепатка сумела сохранить разум, ограничив вред для себя всего лишь временной неспособностью сражаться.

И это сработало бы, не сумей Артур защитить своё тело, которое он, стоило признать, ещё в «той» жизни стал считать попросту неуязвимым.

— Достаточно. — Голос Артура прозвучал тихо для всего мира, но оглушительно для тех, кому он предназначался. — Иллария Блум. Ты проиграла. Но и заинтересовала меня при этом. Я готов дать тебе шанс принести человечеству пользу. Что же до тебя, Гудмен…

Одного лишь телекинеза с телепатией пополам было недостаточно для того, чтобы противостоять не настроенному шутить Лжебогу. Лишившись разума точно по щелчку пальцев, тело мужчины рухнуло на бетон уже бездыханным.

— … то твоя кончина была предопределена уже давно. Твой ответ, Иллария?