Наверное, он был вправе сказать это. Вчерашний вечер он провел на высшем уровне, черт бы его побрал! И в доказательство того, что Боря вернул себе прежние позиции в семье и в этой жизни, проклятая фотография из заставки исчезла. Кстати, теперь-то можно не сомневаться, что это была Лялькина работа. Вот актриса! Вот сучка…

Все хорошо, все по-прежнему. Только с этим чертовым ребенком… Как же быть? Конечно, это случится не завтра и даже не через месяц. Минимум до конца года можно жить припеваючи и припиваючи, ни в чем себе не отказывая. И потом, после Лялькиного выкидыша врач сказал, что вероятность новой беременности крайне мала, примерно процентов пять. Боря очень надеялся на оставшиеся девяносто пять процентов.

С другой стороны, может, получив ребенка, Лялька утешится и прекратит свою шпионско-террористическую деятельность? Будет нянчиться с дитем. А что? Какая бы она ни была продвинутая интриганка, но природу не обманешь: деревенская баба должна иметь ребенка, вытирать ему сопли, шлепать по заднице, штопать ползунки. Ляльке даже не придется штопать. Чем-чем, а ползунками-то Борис ее обеспечит.

Телефонный звонок прервал его раздумья. Звонил один из сбытовиков.

— Белый, есть солидный заказ на водонагреватели.

— А конкретно?

Сбытовик этот был, пожалуй, самым толковым парнем из всех, кто работал в «Белтехе». Если он обращался напрямую к генеральному и с порога выдавал такой текст, то дело, скорее всего, было стоящим. Но узнать детали, само собой, необходимо.

— Если конкретно, то человек готов взять три контейнера «Арок».

— Сколько?!

— Три контейнера.

— Зайди-ка. — Борис положил трубку. Такие заказы не стоило обсуждать по телефону, даже (тем более) по внутреннему. Три контейнера водонагревателей «Арок»! Бешеные бабки! По меньшей мере половина актива «Белтеха». Зачем кому-то понадобилась такая уйма этих машинок?

— Можно? — Сбытовик заглянул в кабинет.

— Давай заходи. — Борис указал парню на стул. — Что там интересного?

— Пришел человек. Региональщик из Ставрополья, из администрации. Они строят гостиничный комплекс. По госзаказу. В общем, все нормально, с контрактами никаких проблем, готовы платить…

— А почему они не могут просто связаться с Италией, напрямую с «Ароком», и заказать что нужно? — Борис не сомневался, что этот вопрос парень уже проработал. Если нет, то Борис его сильно переоценивает.

— Я уже спрашивал, — с довольным видом кивнул сбытовик. — Во-первых, процесс распределения денег на контроле у мэра. Никаких авансов, тем более за бугор, он не подпишет. Но что касается России, они готовы подписать любой договор, предоставить любые гарантии, даже загнать деньги на счет. Понимаешь? Как только транспорт приходит в Новороссийск, они сразу платят.

— Понятно. А во-вторых? — Борис железной рукой удерживал в себе гейзер эйфории. Госзаказ на такой объем! Чума! А за ним наверняка последуют другие.

— Что? А, во-вторых… Во-вторых, они хотят, чтобы мы гарантировали качество продукции. То есть поставили на гарантийное обслуживание… — На лице сбытовика проступило легкое беспокойство, когда он начал перечислять требования чиновника из Ставрополья.

Бориса этот пункт не особенно волновал. За два года работы с итальянцами Борису не попалось ни одного дефектного обогревателя. И при наценке в тридцать процентов, которые «Белтех» накручивал на импортное оборудование, можно было и починить то, что вдруг окажется неисправным. Этот аргумент, видимо, оказался для ставропольцев гораздо более важным, чем вопросы оплаты. Дело в том, что на импортируемое оптом оборудование итальянцы, как и любая другая фирма, гарантии не давали. Заплатить побольше чужих денег и иметь поменьше головной боли было для чиновников оптимальным вариантом.

Борис принял решение:

— Где он сейчас?

— Сидит внизу, Кэт его кофейком поит.

— Пошли. — Борис встал, но тут же опустился обратно в кресло. — Хотя что это я? Давай тащи его сюда. И пусть Катька метнется, купит чего-нибудь покрепче кофе.

— Ну, наверное, для начала я представлюсь. — Пожилой мужчина попытался, насколько это позволял салон машины, галантно поклониться. — Сразу предупрежу, что названное имя будет иметь одно преимущество и один недостаток. Преимущество состоит в том, что легко запомнить. Меня зовут Александр Сергеевич, как Пушкина. А недостаток и вовсе пустяковый: имя это вымышленное.

Валя встрепенулась и посмотрела на Ольгу — та ободряюще улыбнулась в ответ.

— Понимаю, что подобное инкогнито будет воспринято как признак недоверия, — продолжал мнимый тезка солнца русской поэзии. — В какой-то мере так оно и есть. Но с другой стороны, я делаю это и для вашей безопасности. Нельзя выдать или выболтать то, чего не знаешь. Вдруг жизнь так повернется, что мы начнем друг другу мешать? Если я останусь темной лошадкой, мне не придется… м-м… заметать следы,– убирая свидетелей. Ясно?