— Свихнулся, — вздохнул прапор. — Берите его, вызывайте скорую.

Двое сотрудников полиции пошли выполнять приказ.

— Второй обоссанный за ночь, — пробурчал один из них тяжко.

Вернулся я домой поздно ночью, и снова пришлось слушать материнские упрёки.

Невольно вспомнил, как кричал этот продажный судмедэксперт.

— Ты ещё и улыбаешься! — возмутилась она. — Миша, да что с тобой происходит? Ты меня слушаешь?

— Ничего, мам, — покачал я головой. — Давай завтра поговорим, у меня есть для тебя сюрприз.

— Какой сюрприз? — сразу же заинтересовалась она.

— Завтра. Сейчас я сильно устал, мне надо поспать.

— Ну скажи, Миш, какой сюрприз? — начала она выпытывать.

— Мам, завтра.

Я зашёл в комнату, переоделся и лёг.

Управлять мёртвой кровью очень просто, в отличие от живой. Её не защищает жизненная аура, и она легко поддаётся контролю. Любой, даже самый слабый маг крови способен провернуть то, что сделал я.

Но из-за крайне скудного энергетического фона этого мира мне пришлось выложиться на полную. Отсюда и усталость.

Но не везде была магия. Например, я сам закинул труп обратно на стол. Толстяк меня не заметил, потому что я давил на него аурой и отводил глаза.

Операция прошла весьма успешно, было даже весело.

Но особых иллюзий я не строил. Одного эксперта убрал, однако следом появится другой. Для Коли это лишь отсрочка, но никак не спасение.

На следующее утро, когда я умывался, раздался звонок.

— Да, — вяло ответил я, взяв трубку.

— Миша, привет! — быстро заговорил Коля. — Представляешь, что случилось? Тот жирдяй с ума сошёл! Его в дурку увезли! Я про Семёна Петровича, который вскрытие проводил!

— Ого, — отозвался я.

— Я уже поговорил со следаком, — голос Коли звучал возбуждённо. — Тот проверил всё, признал его экспертизу недействительной и назначил повторную.

Он понизил голос:

— Слушай, ты только никому не говори, что мы были у него, понятно?

— Да, конечно.

— Там никто копать не будет, но если вдруг что — сразу отрицай. Больно уж подозрительно выглядит. Мы к нему пошли днём, а ночью он вдруг с ума сошёл. Ха!

— Ага, повезло!

Коля опять хохотнул:

— Ладно, я тебя предупредил. Бывай.

— Подожди, — остановил я брата. — Ты ведь понимаешь, что тебя пытаются подставить?

Он не ответил.

— Твой адрес где-то записан в отделе? — продолжил я. — Скорее всего, среди сотрудников есть крот. Он может посмотреть, где ты живёшь. Если есть возможность — съезжай.

— Нет, с этим всё нормально, — чуть помедлив, сказал Коля. — Я так и не поменял запись в адресной книге после того, как съехал от вас.

— В какой адресной книге? — зацепился я. Именно ради этой информации я и поднял вопрос переезда.

— У нас в дежурке есть такой журнал, где записаны адреса всех сотрудников, — пояснил Коля. — Я когда переехал, не записал новый адрес.

Повисла тишина.

— Получается, что там записан адрес нашей матери? — уточнил я.

— Ой… блин, я не подумал про это, — заволновался Коля. — Чёрт, а если они правда решат меня найти на адресе? Что тогда делать?

— Не волнуйся, мама скоро переедет, — сказал я.

— Переедет? — удивился он. — Куда?

— В другую квартиру. Я снял ей.

— В какую квартиру? А откуда деньги?

— Появилась возможность.

— Какая ещё возможность?

— Это не важно, Коль. Думай сейчас о себе. У тебя серьёзные проблемы. Тебе повезло, что судмедэксперт сошёл с ума, но его заменят, и второй может написать такое же заключение. Поэтому не расслабляйся.

Повисла небольшая пауза.

— Да, ты прав, — выдохнул он. — Всё, я побежал.

Он отключился.

Умывшись, я вышел в подъезд и позвонил Флюгеру.

— Да, босс, — раздался его сонный голос.

— Когда я смогу перевезти мать?

— А, да, сейчас можно, — голос Флюгера стал оживлённее. — Владелец квартиры в том же доме живёт, сказал, что можно в любой момент приехать. Я щас поеду тогда, скажу, что вы заезжаете. Сколько месяцев оплатить?

— За полгода. Остальное оставь в квартире, мать заберёт.

— Ага, понял. Тогда можете подъезжать. Я свяжусь с хозяйкой, она встретит вас у квартиры. Четвёртый этаж, номер шестнадцать. Код домофона сообщением отправлю.

Я отключился и вернулся в квартиру. На кухне сидела недовольная мама. Правда, за напускной суровостью виднелось любопытство.