Шрифт:
— Кхм… простите, а я могу узнать, от кого нам прилетели такие щедроты?
— Конечно. От во-о-о-он того столика! — девушка указала пальчиком мне за спину, а я обернулся и…
— Привет, Харитон Харламов!
Будто каноничный злодей, в самом тёмном и мрачном углу таверны сидел Рой и махал мне сразу всеми своими лапками…
Ночь. Луна. Красота.
Чуть вдалеке антропоморфный вомбат ссыт в реку с моста.
Грубая поэзия нового мира…
А гусары, к слову, вообще не против такого явного административного правонарушения. Гусары заняты — внезапно перехотевший спать Женёк что-то увлечённо рассказывает им, а те чуть ли не покатываются со смеха.
С мужиками мы закорешились на понятно какой почве, вообще не удивлю. Просто благодарный хитиновый гад поставил нам столько, сколько невозможно выпить ни втроём, ни вчетвером. И чтобы добро не пропадало, пришлось делиться.
Слово за слово и понеслась. Вот наши компании перемешиваются, и уже неважно кто и за каким столиком сидел раньше. Вот Рой заказывает ещё шотов, — тут я сделал вывод, что ипостась жука в Рубежном явно при деньгах. Вот на отказ владельца заведения включить караоке, мы толпой орём: «знаешь ли ты, вдоль ночных дорог». Вот нас выгоняют, и мы перемещаемся в заведение по соседству. Вот гусары умоляют меня дать покататься на Рудике. Вот катаются. Вот Батяня вспоминает, что хотел посмотреть мост. И вот мы здесь.
Всем весело и хорошо, а у меня дилемма.
— Восемь восемьсот! — уже в двадцатый или тридцатый раз прозвучало у меня в голове, и с каждым разом: — ПЯТЬ-ПЯТЬ-ПЯТЬ, ВЛАДЫКА!!! ПЯТЬ-ПЯТЬ-ПЯТЬ!!! — крики сэра Додерика становятся всё истеричней и истеричней. — ТРИ-ПЯТЬ, ВЛАДЫКА!!! ТРИ-ПЯТЬ!!!
И явно что-то случилось, ведь по поводу моего призыва жрец уяснил чётко — не по пустякам. И надо бы что-то делать. Протрезветь — готово, но не до конца. Спасение Андрея Голубицкого выжгло всю мою энергию, а новой гоблины покамест не намолили.
— Батяня!
— М-м-м?
— Батяня, слушай внимательно. Вы с Женьком сможете самостоятельно добраться до Нового Сада?
— А как мы сюда, по-твоему, добирались? — с пьяненьким вызовом уточнил вомбат. — Несамостоятельно, что ли?
— Я имею ввиду без меня.
— Ой, да кому ты нужен, — Батяня икнул, отошёл от края моста и двинулся в сторону развесёлой толпы.
— Женьку передай!
— Ага…
Что ж. Предупредил, как мог.
Тратить время на то, чтобы уединиться мне некогда, — Додя и так там с ума сходит. А потому я улучил удобный момент, и как только грянул взрыв хохота после очередного анекдота Женька, перепрыгнул через перила.
Мост над Неркой не сказать, чтобы высокий. А брод через Нерку не сказать, чтобы глубокий. Так что в любой другой ситуации прыжок вниз означал бы верную смерть, но у меня всё рассчитано.
— ВОСЕМЬ!!! — завизжал Додя как будто бы мне на ухо. — ВОСЕМЬСО-ОООО-ООТ!!! — и я откликнулся на зов.
А уже в следующую секунду оказался на своём троне, в деревянном срубе посередь болот.
— Владыка!? — закричал сэр Додерик, схватил меня за руку и как давай дёргать.
Гоблин пытался тянуть меня рывками, будто тойтерьер силится сдвинуть с места хозяина.
— Что случилось?
— Там! Там!
— Что «там»?
— Чудовище!
— Что ты несёшь?
Как правило, Додя несёт именно то, что думает, но… сейчас верится с трудом. У них ведь всё не как у людей. И вполне возможно, что «чудовище» окажется… ой, да хрен их знает, чем оно может оказаться.
— Веди.
Я встал с трона, а гоблин посеменил на выход вперёд меня. И стоило ему только открыть дверь, как с улицы донеслись истеричные вопли и треск дерева. Такой громкий, будто несколько деревьев разом валятся.
— Вот! — Додя вытянул свой корявый палец в сторону. — Во-оооот!
А я вышел из «избы» и увидел то, о чём он говорит. И впрямь чудовище. Огромной бронированной головой, частокол вокруг стоянки Разящего Весла разламывал огромный червь. Хочется сказать «песчаный», да только нет же. Болотный.
А ещё я впервые за своё время пребывания в теле Харламова почувствовал рядом другого бога…
Глава 2
За несколько часов до.
Южнее стоянки Разящего Весла.
Дела у Антона Градского шли не очень. И дело даже не в том, что в городе появилось и набирало популярность «Такси Харон», о нет! Дело было в перманентной истерике, которую Градский устроил по этому поводу. Не было того дня, и не было того часа, в который Антон не думал бы про Харламова.
Пускай их сферы деятельности почти не пересекались, и десять гужевых экипажей не могли выполнить ту работу, что выполняли его люди, но…