— Парень, — тихо спросил он, — а тебе это… ну, вот точно надо? Мне вроде как говорили, что ты с этой девкой не особо в ладах. Или что-то изменилось?

И этот простой вопрос всё-таки заставил Сарефа сделать то, от чего он так долго убегал, находя для этого тысячи причин. Он заставил его взглянуть внутрь себя и признаться себе честно: а стоила Джайна всех этих хлопот? Эта рыжая дрянь превращала его детство в ад до тех пор, пока он сам не научился давать ей сдачи. И если Изабель ему, действительно, было жаль — то зачем так надрываться ради этой высокомерной суки? Казалось бы, ведь всё до смешного просто: он извиняется за беспокойство — и они плывут отсюда как можно дальше. И Сарефу даже предъявить будет нечего: просто обстоятельства неодолимой силы. Вернуть даже одну клановую дочь в таких условиях практически невозможно.

А потом Сареф понял. Дело было не в Джайне. А в нём самом. Он взялся за работу — и он должен сделать всё, чтобы её выполнить. Это вопрос его самоуважения. Если он бросит дело сейчас, зная, что шансы за успех всё-таки были — он потом сам себя сожрёт. Ведь недаром ещё Адральвез говорил ему, что самое большое сожаление в жизни — это сожаление того, что ты даже не попытался что-то сделать.

Да и если он просто бросит Джайну — что будет дальше? Исмарк, который и так почти 20 лет горюет по своей жене, после того, как навсегда потеряет ещё и дочь, вообще пойдёт и вздёрнется на ближайшем суку от отчаяния. И пусть даже это будет справедливо — ему-то с того какая польза? А вот если Джайну всё-таки спасти, и она с Исмарком будут у него в долгу… вот из этой ситуации уже можно извлечь намного больше выгод. Да и, если уж говорить совсем по-совести… какой бы мерзкой сукой не была Джайна — такой судьбы даже она не заслужила.

— Да, — кивнул Сареф, бесстрастно глядя в чёрные глаза Бакуса, — я думаю, оно того стоит. В конце концов, проделал бы я весь этого путь, если бы не думал, что оно того стоит. Нужно хотя бы попробовать.

— Воля твоя, — невозмутимо кивнул Бакус, — я обещал, что помогу — значит, помогу.

— Ну, тогда — ты знаешь, что надо делать. Остальные — по местам! — рявкнул Герцог, — Карина, уведи девок в мою каюту, нечего им тут мельтешить! А этот говнюк со своими прихвостнями пусть готовится — времени у них будет очень мало!

Сам Герцог уже встал у руля. Матросы послушно попрыгали на мачты, сворачивая паруса, отцепляя и прицепляя канаты и тросы. Бакус же подошёл к центральной мачте, встал перед ней на колени и обнял её руками. Герцог вздохнул, после чего топнул ногой — и из мачты вырвались 2 железных крюка, которые пробили Бакусу ладони — и пригвоздили к дереву. Из ран потекла густая чёрная кровь — но ни капли не пролилось на палубу, вся тёмная влага впитывалась крюками. Бакус тихо зарычал… впрочем, он явно и так знал, что это будет больно.

— Проклятье… я уж надеялся, что мне не придётся это повторять, — виновато выдохнул Герцог, отлично знавший, что сейчас приходится терпеть Бакусу, — приготовились… Джамиль, давай!

Первый помощник со Знаком Доблести на куртке закрутил рычаг, который, судя по всему, удерживал якорь на цепи. И вот теперь якорь пошёл вниз… но не просто пошёл — а утягивал их за собой, в глубину. И вот вода дошла до борта, и, казалось, должна была их залить… но нет.

Весь корабль был окружён каким-то защитным полем, которое очень напоминало по своей структуре мыльный пузырь. Тонкая защитная плёнка… правда, разводы по ней шли, преимущественно, красные. Что логично, если сила для этого умения черпалась из крови Бакуса.

Но за этой защитной плёнкой открывался целый дивный мир. Сареф и подумать не мог, что под водой может быть так красиво! Косяки золотистых рыб, разноцветные водоросли… правда, всё это быстро пропало — и осталась только мутная серость. Они быстро набирали глубину — и потому свет солнца сюда уже явно не достигал.

Амидал стоял рядом с Герцогом и что-то говорил ему. Судя по всему, гном был в курсе, где находится искомая тюрьма — и задавал направление. Красс, Ансильяш, Ванда и Орик стояли рядом с Сарефом, готовые ринуться вперёд по его команде. Рядом с Бакусом стояла Карина, которая каждые несколько секунд гладила его по спине. И она явно не просто утешала монстра — а постоянно залечивала ему раны. И каждую минуту чем-то его поила. Наверное, чтобы Бакус восстанавливал уровень жидкости в организме — и мог дальше поддерживать защитный экран корабля своей кровью.

Наконец, спустя десять минут вдали на дне показалось огромное серое сооружение, которое в редких местах мерцало жёлтыми огоньками. И только сейчас Ванда спросила:

— А как мы попадём внутрь? Если эта тюрьма водонепроницаема — наверняка все входы в неё запечатаны.

— Ну, как-то же сюда возят пленников, — пожал плечами Амидал, успевший вернуться к ним, — наверняка как-то стыкуются через трубы, которые в прочее время закрыты люками. Нам просто нужно подойти так, чтобы стыковочная труба оказалась внутри защитного экрана, что поддерживает Бакус. А уж люк мы как-нибудь своротим.

— Но тогда тюрьма будет затоплена, едва мы уйдём отсюда, — сказал Сареф, — тогда уж придётся спасать всех.

— Это место, где держат самых ценных пленников, — пожал плечами подземный гном, — их там точно много не будет. Не исключено, что твоя сестра там вообще будет одна.

Наконец, они нашли искомую трубу с люком. Герцог остановил корабль так, чтобы труба выходила точно на палубу корабля.

— Дальше сами, ребята, — сказал он, — нам с Бакусом и без того попадёт за то, что мы вообще сунулись на эту территорию… без разнарядок. Если мы ещё и в саму тюрьму посмеем полезть — нам точно каюк. И поспешите! У вас есть, самое большее, десять минут!