Диана закатила глаза. И решила попробовать вызвать другие платья. Она медленно проговорила, что ей надо,

В ответ створки шкафа распахнулись и… на неё буквально обрушился водопад тканей.

Первым был наряд цвета яичного желтка — кринолин диаметром с телегу и лиф с рюшами, похожими на сбежавшее облако.

— Это бал, а не завтрак в доме людоеда-великана, — фыркнула Диана, отбросив платье на кровать.

Следом вылетело чёрное кожаное нечто, украшенное цепями и ошейником.

— Эм. Нет. Это для очень… другого бала. — Бывшая фея покраснела.

Дальше было платье из настоящего меха, почему-то с ушами.

И если сначала Диане было смешно, потом она снова открыла инструкцию и попыталась применять словесные формулы, данные там для примера, но шкаф снова и снова выдавал странные вещи. Диана пнула шкаф ногой и крикнула:

— Что это?! Кто ты вообще был при жизни?

Вдруг шкаф задрожал, и Диана подумала, что он разозлился, но Юлиус прокомментировал, что, похоже, шкаф смеётся.

Потом Юлиус подумал и сделал ещё одно предположение, что шкаф, возможно, тоже устал и раздражён.

В общем, передохнув, Диана пошла на второй круг. Она кричала, махала руками и даже, не выдержав того, что ей выдавал шкаф, плюнула прямо в стеклянную дверцу, где отражалось её же лицо. В ответ шкаф хлопнул дверцами и выдал старую ночную рубашку.

Спустя ещё с десяток безумных попыток, в которых фигурировали платье-хамелеон, которое меняло цвет каждые три секунды, платье-невидимка, которое было удобным, но неприличным, и даже платье, которое шептало комплименты самому себе, из глубины шкафа выскользнуло ещё одно, и отчаявшаяся фея вдруг радостно воспрянула.

Вот оно! Простое, но элегантное. Платье было серебристым, обтягивающим, со спиной, открытой до талии, и подолом, искрящимся при каждом движении.

Диана уставилась на него.

— Конечно, скромности в этом платье не было, но… По крайней мере, не с ушами.

— Это победа, — философски сказал Юлиус с подоконника. — Ты можешь двигаться, ты не похожа на омлет, и ты даже слегка опасна, словно ты настоящая ведьма. Это успех.

— Всё, — сказала Диана и взяла в руки платье, — надену это. Но если меня выгонят с бала, знай, это на твоей совести, Юлиус.

Юлиус предложил пойти отобедать, и Диана с удивлением поняла, что получение платья заняло больше половины дня, солнце уже начало свой путь к закату.

На обед удалось пожарить рыбу и нарезать салат. Ничего не подгорело и не было пересолено. Юлиус поворчал совсем немного, потому что он хотел мясо, но сильно привередничать не стал и удовольствовался тем, что получилось. Диана, втайне даже от себя, собой погордилась.

После обеда с новыми силами пошли уговаривать шкаф выдать обувь.

— Теперь туфли, — строго сказала Диана, развернувшись к шкафу. — Только не сапоги, не лапти и не... Ох, ты уже начал, да?

Сначала из шкафа вылетели толстые и колючие валенки, вслед за ними — деревянные сабо, причём разного размера, после, чуть не ударив Диану в лоб, вылетели огромные рыбацкие сапоги и даже лапти.

— Шкаф! Я сожгу тебя! — снова закричала Диана и даже топнула со злости.

Юлиус хохотал так, что едва не упал с люстры, на которую перелетел с подоконника после того, как ему чуть было не прилетело сабо прямо в голову.

— Ты же понимаешь, он тебя испытывает? — отсмеявшись, проговорил фамильяр и философски добавил: — Магия — это переговоры, а ты пока ведёшь себя, как королева драмы.

— Я и есть графиня драмы! — вскинулась Диана, но вздохнула. — Хорошо, шкаф, давай договариваться. При каком условии я могу получить хрустальную туфельку?

Внезапно слово «Прокат» на вывеске шкафа загорелось жёлтым и замигало.

— По-моему, он хочет восхвалений, — глубокомысленно заметил Юлиус.

Диана вдохнула и начала восхвалять вредный артефакт:

— Ты древний артефакт, о, шкаф, ты одевал известных ведьм, королев и, возможно, принцев. Но мне просто нужны туфли. Хотя бы одна пара. Хотя бы одна… одинаковая!

И на удивление, слово «Прокат» загорелось ровным зелёным цветом, и из шкафа вылетела пара туфель... Ну, почти пара.

Одна туфля была из стекла, вся утончённая, с сияющими гранями и тонким каблуком, похожим на каплю росы. А вторая — обычная кожаная, потёртая, растоптанная и явно повидавшая балы, войны и утренники.

Диана уставилась на них.