Единственное, что понимаю — я посреди пустоши. Ладно, с этим разберемся позже. Теперь надо решить: направо или налево?

Иду НАЛЕВО…

Не знаю, как долго шарюсь по пустому раздолбанному поезду с трупами. Один раз стреляю из револьвера. Своего, конечно же. Это от неожиданности. Мне из-за каждой двери постоянно мерещится зелёная рожа.

Ничего похожего даже близко нет. Куда бы я не пошел, поезд везде встречает тишиной. Если говорить точнее — мертвой тишиной. Мое сознание этого вообще не воспринимает. Эмоции находятся в своеобразной заморозке. Тем лучше.

Делаю шаг, делаю второй… все, что происходит дальше следующей секунды теряется в «тумане войны». Время застывает.

Возвращаюсь в купе и внимательно смотрю на свой кожаный чемодан под диваном. Посреди полуразрушенного вагона он выглядит как невозможная придуманная вещь. Его веселый рыжий цвет контрастирует с черно-белым настоящим. Замечаю, что это не первое яркое пятно в поезде. Лужа крови, брызги на стене… Как в фильме, не меньше.

Это первая отвлеченная мысль. Вспыхивает и гаснет, но ничуть не объясняет происходящее.

Выволакиваю чемодан из-под дивана.

Открыть его не успеваю — до меня доносится очень знакомый звук. Невероятно знакомый: кажется, стоит мне чуть напрячься и смогу назвать модель аппарата. Вот это да. Распознаю шум вертолетных винтов.

Проходит еще полминуты. Машина зависает где-то над соседним вагоном. Стоит на месте. За шумом винтов не слышно звуков высадки боевой группы, но частый хруст стекла говорит именно об этом — в поезде штурмовики.

Группа быстро приближается, в этом нет никаких сомнений. Сижу, жду.

— Внимание! Найден выживший. Повторяю! Найден выживший, — механическим голосом произносит чёрная фигура в дверях купе.

Смотрю на незнакомца с некоторым удивлением. Образ прибывшего совершенно не соответствует окружению. Складывается ощущение, что он прилетел сюда из сильно дальнего будущего. Хотя не бьётся: поезд больше похож на такое же давнее прошлое. Примерно на девятнадцатый век.

Передо мной полностью закрытая футуристическая броня. Гибкие сочленения. На голове сплошной лицевой щиток с несколькими камерами на внешней стороне. Оружие в руках незнакомца напоминает автомат. Рубленые и жёсткие контуры сразу дают понять, что это технологичное и абсолютно функциональное устройство. Очевидно используется исключительно для войны. Тут не до красоты.

Потёртости на автомате говорят сами за себя: данный механизм — вещь вполне себе утилитарная. Значит, используется по назначению настолько часто, насколько это возможно.

Удивляюсь тому, как быстро моё сознание выстраивает очень подробную картинку появившегося человека. Я словно препарирую весь визуал, который воспринимаю в данный момент. Время сжимается до одной единственной точки — сейчас. Больше нет ничего.

— Парень, ты меня понимаешь? — спрашивает механический голос.

Он, скорее всего, тоже синтезируется костюмом.

Недолго раздумываю и киваю.

— Хорошо, — кивает в ответ двухметровая фигура.

Человек в броне осматривает заклинившую дверь моего купе. Сюда он точно не пролезет. Это я спокойно прохожу в ту небольшую щель. Фигуре подобный маневр не светит. Размер незнакомца под стать мёртвым и зелёным гадам, с которыми мне уже пришлось иметь дело.

А если попытаться выломать дверь, то как бы вся конструкция не рухнула. Заклинило её очень качественно. Крышу вагона тоже неплохо перекрутило. Замечаю это отстраненно, словно наблюдаю со стороны.

— Да? — фигура подносит руку к левой стороне шлема.

Отчетливо слышу все переговоры.

— Доложить уровень заражения выжившего, — доносится приглушенный приказ.

— Секунду, сейчас проверю. Парень ты как вообще? — обращается ко мне мужик.

Я киваю, но не убираю руки с револьвера, так как чувствую лёгкую опаску в движениях собеседника.

— Ты тварь загасил? — незнакомец показывает себе под ноги.

Снова медленно киваю.

— Понятно. Тебя укусили? — звучит следующий вопрос.

Отрицательно мотаю головой.

— Понятно. Сиди спокойно. Сейчас без резких движений, — предупреждает фигура в броне и лезет в небольшой карман. — Это безопасно.

Мужик достаёт маленькую пластинку и направляет её на меня.

Не нравится мне это. Поднимаю револьвер.

— Потише, — незнакомец опять подносит руку к левой стороне шлема, и лицевой щиток открывается.

Передо мной почти знакомое лицо. Незнакомец сильно напоминает моего уже мертвого попутчика. Видимо, здесь мода на пышные усы и короткую причёску. Только этот мужик помоложе. Черты лица другие, но при этом очень много общего.