Осип Мандельштам. Сочинения
вернуться

Мандельштам Осип Эмильевич
Шрифт:

Июнь 1918

***

Где ночь бросает якоря В глухих созвездьях Зодиака, Сухие листья октября, Глухие вскормленники мрака, Куда летите вы? Зачем От древа жизни вы отпали? Вам чужд и странен Вифлеем, И яслей вы не увидали. Для вас потомства нет - увы! Бесполая владеет вами злоба, Бездетными сойдете вы В свои повапленные 16 гробы, И на пороге тишины, Среди беспамятства природы, Не вам, не вам обречены, А звездам вечные народы.

16

Так в обоих источниках.
– С. В.

<Осень 1920 (1917?)>

Актер и рабочий

Здесь, на твердой площадке яхт-клуба, Где высокая мачта и спасательный круг, У южного моря, под сенью юга Деревянный пахучий строился сруб! Это игра воздвигает здесь стены! Разве работать - не значит играть? По свежим доскам широкой сцены Какая радость впервые шагать! Актер - корабельщик на палубе мира! И дом актера стоит на волнах! Никогда, никогда не боялась лира Тяжелого молота в братских руках! Что сказал художник, сказал и работник: – Воистину, правда у нас одна! Единым духом жив и плотник, И поэт, вкусивший святого вина! А вам спасибо! И дни, и ночи Мы строим вместе - и наш дом готов! Под маской суровости скрывает рабочий Высокую нежность грядущих веков! Веселые стружки пахнут морем, Корабль оснащен - в добрый путь! Плывите же вместе к грядущим зорям, Актер и рабочий, вам нельзя отдохнуть!

Лето 1920

А небо будущим беременно...

Опять войны разноголосица На древних плоскогорьях мира, И лопастью пропеллер лоснится, Как кость точеная тапира. Крыла и смерти уравнение,- С алгебраических пирушек Слетев, он помнит измерение Других эбеновых игрушек, Врагиню ночь, рассадник вражеский Существ коротких ластоногих, И молодую силу тяжести: Так начиналась власть немногих... Итак, готовьтесь жить во времени, Где нет ни волка, ни тапира, А небо будущим беременно - Пшеницей сытого эфира. А то сегодня победители Кладбища лета обходили, Ломали крылья стрекозиные И молоточками казнили. Давайте слушать грома проповедь, Как внуки Себастьяна Баха, И на востоке и на западе Органные поставим крылья! Давайте бросим бури яблоко На стол пирующим землянам И на стеклянном блюде облако Поставим яств посередине. Давайте все покроем заново Камчатной скатертью пространства, Переговариваясь, радуясь, Друг другу подавая брашна. На круговом на мирном судьбище Зарею кровь оледенится. В беременном глубоком будущем Жужжит большая медуница. А вам, в безвременьи летающим Под хлыст войны за власть немногих,- Хотя бы честь млекопитающих, Хотя бы совесть ластоногих, И тем печальнее, тем горше нам, Что люди-птицы хуже зверя И что стервятникам и коршунам Мы поневоле больше верим. Как шапка холода альпийского, Из года в год, в жару и лето, На лбу высоком человечества Войны холодные ладони. А ты, глубокое и сытое, Забременевшее лазурью, Как чешуя многоочитое, И альфа и омега бури; Тебе - чужое и безбровое, Из поколенья в поколение,- Всегда высокое и новое Передается удивление.

1923

Христиан Клейст 17

Есть между нами похвала без лести, И дружба есть в упор, без фарисейства, Поучимся ж серьезности и чести У стихотворца Христиана Клейста. Еще во Франкфурте отцы зевали, Еще о Гете не было известий, Слагались гимны, кони гарцевали И княжества топталися на месте. Война - как плющ в беседке шоколадной. И далека пока еще от Рейна Косматая казацкая папаха. И прямо со страницы альманаха Он в бой сошел и умер так же складно, Как пел рябину с кружкой мозельвейна.

17

Вариант в СС2.

8 августа 1932

***

Мне кажется, мы говорить должны О будущем советской старины, Что ленинское-сталинское слово - Воздушно-океанская подкова, И лучше бросить тысячу поэзий, Чем захлебнуться в родовом железе, И пращуры нам больше не страшны: Они у нас в крови растворены.

Апрель - май 1935

***

Мир начинался страшен и велик: Зеленой ночью папоротник черный, Пластами боли поднят большевик - Единый, продолжающий, бесспорный, Упорствующий, дышащий в стене. Привет тебе, скрепитель добровольный Трудящихся, твой каменноугольный Могучий мозг, гори, гори стране!

Апрель - май 1935

***

Да, я лежу в земле, губами шевеля, И то, что я скажу, заучит каждый школьник: На Красной площади всего круглей земля И скат ее твердеет добровольный. На Красной площади земля всего круглей, И скат ее нечаянно раздольный, Откидываясь вниз до рисовых полей,- Покуда на земле последний жив невольник.

Май 1935

Железо

Идут года железными полками, И воздух полн железными шарами. Оно бесцветное - в воде железясь, И розовое, на подушке грезясь. Железная правда - живой на зависть, Железен пестик, и железна завязь. И железой поэзия в железе, Слезящаяся в родовом разрезе.

22 мая 1935

***

Ты должен мной повелевать, А я обязан быть послушным. На честь, на имя наплевать, Я рос больным и стал тщедушным. Так пробуй выдуманный метод Напропалую, напрямик - Я - беспартийный большевик, Как все друзья, как недруг этот.

Май (?) 1935

***

Тянули жилы, жили-были, Не жили, не были нигде. Бетховен и Воронеж - или Один или другой - злодей. На базе мелких отношений Производили глухоту Семидесяти стульев тени На первомайском холоду. В театре публики лежало Не больше трех карандашей, И дирижер, стараясь мало, Казался чортом средь людей.

<Апрель> - май 1935