— Гражданка Бисерова? — Перед лицом милиционера развернулся свиток, на котором, видимо, были отображены данные о водителе транспортного средства, — вы в курсе, что у вас в крыше дыра?

Свиток пропал, и блюститель порядка заглянул в салон.

Иван похолодел, он был уверен, что милиционер сейчас вытащит его из салона и повезет обратно во дворец. Однако девушка быстро махнула ладонью перед лицом милиционера, и взгляд того на мгновение расфокусировался, когда же глаза милиционера пришли в норму, он посмотрел прямо на Ивана, но сквозь него.

— Да, конечно, я знаю об этом, — кокетливо ответила девушка, — я совсем недавно за рулем. Не судите строго. Припарковалась под балконом, а с него выпал…

Девушка замялась, придумывая, что же могло выпасть из окна, чтобы проделать такую дыр в крыше.

— Рояль, — шепотом подсказал Иван, у которого в голове стоял дикий звон и перед глазами все плыло.

— Рояль, — машинально повторила девушка и сразу же бросила на Ивана раздраженный взгляд.

— Распространенный случай, — с улыбкой умалишенного ответил милиционер, — недавно один автолюбитель влетел в стаю летающих носорогов. Да! От машины почти ничего не осталось, но бедолага к счастью остался жив.

Девушка и Иван уставились на милиционера, не понимая шутит он или нет.

Лицо стража порядка оставалось каменно-серьезным, без тени сарказма.

— Продолжайте движение, — милиционер откозырял девушке и отошел от машины, — и следите за дорогой, не ровен час встретитесь с этой стаей!

— Конечно, товарищ милиционер, — также серьезно ответила девушка.

Машина заурчала двигателем, затем плавно поднялась в воздух.

— Спасибо, — кивнул Иван девушке, — ты спасла мне жизнь!

— И сильно усложнила ее себе! — откликнулась та. — Как тебя хоть зовут-то?

— Иван, — ответил парень, борясь с дикой усталостью, — Иван Кузнецов.

— Редкая фамилия, — чуть улыбнулась девушка, — а я Майя, Майя Бисерова. Куда же мне теперь тебя девать?

— Не знаю, — еле слышно пробормотал Иван, теряя сознание, — мне надо отдохнуть.

Он уронил голову на сиденье, силы его покинули, перед глазами плясали радужные точки, дышать стало совсем трудно.

Девушка быстро нажала кнопку на приборной панели, машина чуть дрогнула и прибавила скорости. Девушка отпустила руль и, разложив сиденье, перебралась назад к Ивану.

Парень почувствовал, как тонкие пальцы коснулись его лба.

— Ты в креме что ли? — удивленно воскликнула Майя. — Из какого торта тебя вытащили? На стриптизершу ты не очень-то похож!

Девушка быстро осмотрела Ивана, бормоча что-то себе под нос.

— Так переломы, ушибы, — она ощупала парня, — с виду все в порядке. Тебе очень повезло, что нет особо серьезных повреждений. Но вот есть ли внутренние поражения, я не могу понять. Черт. Отвезу тебя к Ольге Андреевне, у нее опыта побольше.

Все это Иван слышал словно через толстое одеяло, сил открыть глаза, а тем более — что-то ответить, у него не было.

Перед его глазами мелькали картинки из его детства.

Вот он с дедушкой направляется в школу, неся букет красных астр, на нем черные выглаженные брюки, белая рубашка и красный галстук, повязанный на шее.

Маленький Ваня полон надежд и радостного предвкушения. После торжественной линейки дедушка уходит, а Ваню окружают его одноклассники. Они смеются и над его одеждой, и над ним самим. Один из сорванцов срывает галстук с его шеи и бежит с ним по школьному двору. Иван бросается за ним, но кто-то ставит ему подножку, и Иван падает, разбивая колени и нос о серый асфальт. Красная кровь падает на белую рубашку, оставляя яркие пятна.

Иван тогда пришел домой из школы в слезах, в грязи и крови.

Дедушка со вздохом посмотрел на внука и, достав домашнюю аптечку, принялся обрабатывать ссадины внука.

— Что я им сделал? — спросил Иван, когда колени были помазаны йодом, а к распухшему носу был приложен лед, завернутый в чистое полотенце.

— Ничего, — ответил дедушка, гладя его по волосам, — ты просто не похож был на них, а люди боятся того, чего не понимают. Вот они от страха и хотели тебя сломать. Но ведь ты не сломался?

— Нет, — решительно покачал головой Иван, — одежду жалко только.

— Это всего лишь вещи, — ответил Карп Иосифович, — главное, что у тебя здесь и здесь.

Он указал на голову Ивана и на его грудь.

— Голова и сердце делают человека человеком, позволяют ему быть лучше, — продолжил дедушка, — в конце концов, только те, кто не ломается и гнет свою линию, и могут изменить мир. Общество, словно дикая, бурная река, пытается столкнуть и сломать ставшую на его пути скалу, но если скала не падает, то реке приходится смириться с ее существованием, изменить свое русло, подстроиться. Так и с людьми: если общество не может сломать личность, то оно начинает под нее подстраиваться. Только так можно построить коммунизм. Чем больше таких непоколебимых людей, тем сложнее обществу подстроить их под общие лекала. Когда количество таких индивидуумов достигнет критического значения, общество само начнет под них подстраиваться. Вот тогда-то и случится эволюционный скачок. Когда перестроится основная масса людей, и остальным придется сделать тоже самое. Коммунизм нельзя насадить сверху, он просто не приживется. Только через самодисциплину и самосознание можно изменить общество.