Майер посмотрел на экран чуть ли не с отвращением:

— Так же как и в первом сообщении, выдержана манера, которая совершенно несвойственна этим кругам. Звучит почти как телеграмма. Думаю, это дело рук организации, которая наслаждается своей абсолютной безопасностью. Отправляли, как и в прошлый раз, с сотового телефона или через мобильное подключение в западной части Средиземного моря, получатель — параллельный телефон больницы.

Петерс горько усмехнулся:

— Как я уже говорил, это хладнокровные профессионалы. Они действуют в совершенно новом стиле.

— Вы говорите во множественном числе, Петерс?

— Ну, да. В первом и-мейле не было ни одного личного местоимения, которое бы указало нам на количество отправителей. При этом к получателю обращались на ты. А здесь, — Петерс указал на экран, — получатель вообще никак не обозначается. При этом отправитель говорит о себе «ждем», «нам кажется» во множественном числе. Другими словами, мы, похоже, имеем дело с марионеткой в клинике, которой руководит некая организация со штабом в Испании.

— Ну, хоть что-то новое, — заметил Майер с оттенком сарказма, — что вы намерены делать дальше?

— Для начала мы проанализируем выбор слов в новом сообщении и сравним его с первым, а потом все вместе помолимся, чтобы они послали еще письма, которые помогут нам найти их следы.

— Тогда сообщите мне о сроках.

— О каких сроках?

— На которые будет назначен час молитвы, Петерс! Я тоже с удовольствием присоединюсь к вам.

Рита всегда была рядом, когда Гропиус в ней нуждался, он иногда даже стыдился своего эгоистичного поведения. Конечно, он всегда был честен по отношению к ней и никогда не обещал, что их связь когда-нибудь перерастет в серьезные отношения. Но девушка, казалось, была довольна тем, что есть, а когда он называл ее the sexiest girl in the world [12] , она была счастлива. Может быть, она надеялась, что со временем Гропиус изменится.

Когда Рита приехала к Грегору, она надеялась, что проведет у него ночь, поэтому не смогла скрыть разочарования, когда Гропиус посвятил ее в свой план. Ему нужна копия листа ожидания из ELAS, а именно тех пациентов, которые находятся под наблюдением регионального отделения Южной Германии и имеют степень срочности от Т2 до Т4. То, что на первый взгляд казалось слишком сложным, решалось очень легко, стоит только ввести пароль с любого компьютера в клинике. Но он все равно попросил Риту действовать как можно осторожнее.

Через день Рита появилась у Гропиуса, одетая в столь облегающую водолазку, что, казалось, девушке было трудно дышать, она была создана, чтобы сводить мужчин с ума. Для Риты не осталось незамеченным, что Гропиуса это ничуть не взволновало. Его взгляд жадно блуждал по компьютерным распечаткам, на которых значилось около трехсот имен, адресов, телефонных номеров и степень срочности для каждого пациента. Три сотни судеб, из которых большинство будет иметь незавидный конец, поскольку донорских органов слишком мало.

Существовало только две причины, по которым человека могли вычеркнуть из этого списка, две диаметрально противоположные причины: благодаря успешной операции по пересадке органа — или смерти в результате отсутствия необходимого донорского органа.

Гропиус знал, что шанс был невелик, но идея не казалась ему безнадежной. Он взглядом пробежал лист по алфавиту и внезапно остановился на номере 27: Вернер Бек, год рождения — 1960, адрес: Штарнберг, Визенштайг, дом 2, степень срочности Т2. Вернер Бек — Гропиус был ошеломлен: тот самый фабрикант, любовник Вероник?! Гропиус, правда, не знал его возраста, но ему было известно, что Бек жил в шикарной вилле на Штарнбергском озере. Но озадачило его не то, что в списке обнаружилось имя Бека, а степень срочности Т2 — это означало, что необходима срочная пересадка, то есть печень отказала, мужчина с пометкой Т2 был лишь наполовину мужчиной. И вот с таким Вероник хотела иметь постоянные отношения?

Между тем у Гропиуса снова появилось ощущение какой-то несуразности, он оказался в ситуации, которая предлагала слишком много неразрешенных вопросов. Он уселся в старый японский джип, который остался ему от Вероник, и поехал в южном направлении. Поздняя осень решила напоследок вести себя хорошо: вдали в прозрачном воздухе были видны яркие, освещенные солнцем вершины Альп. Через десять минут Гропиус свернул с автобана, простоял какое-то время в пробке в этом густонаселенном месте, в котором миллионеров живет больше, чем в любом другом городе Германии, и после недолгих поисков въехал на улицу Визенштайг, роскошную трассу, по обеим сторонам которой стояли шикарные виллы. Дом под номером два был в самом начале.

Высокие кованые ворота были открыты, и на лужайке, засаженной кустами, невысокими деревцами и окружавшей двухэтажный дом, собирал белую пластиковую мебель благообразный пожилой дворецкий. Он как раз складывал ее у входа в погреб. У въезда был припаркован «бентли азур» бутылочного цвета, машина, которая даже в этом районе вызывала удивленные взгляды.

Гропиус тоже не отказал себе в удовольствии рассмотреть ее повнимательнее и не заметил, как сзади к нему подошел хозяин.

— Вы позволите?