Я нахмурился.

— Сколько у тебя времени?

— Дни. Может быть, недели, если буду осторожен, — старик закрыл глаза. — Но зачем? Ради чего? Мой клан мертв, ученики мертвы, знания умрут со мной.

Он замолчал, потом неожиданно схватил меня за запястье костлявой рукой.

— У тебя есть Крушитель, — прошептал Ратибор. — Твой меч ломает оковы. Сломай и мои, прошу. Освободи меня от этой муки.

Я отдернул руку и покачал головой.

— Нет.

— Князь, ты не понимаешь. Эта сила — она как дикий зверь. Рано или поздно она вырвется и убьет не только меня, но и всех вокруг. Лучше покончить с этим сейчас, пока…

Я подошел к старику, вынул Крушитель и опустился на одно колено.

Ратибор зажмурился, готовясь к смерти.

Я коснулся его плеча плашмя лезвием меча. Это был не удар, а скорее тихий знак признания.

Крушитель дрогнул в моей руке. Синее свечение вспыхнуло так ярко, что я на миг зажмурился. Из клинка вырвался низкий звук, похожий на гул далекого колокола, будто меч вдруг решил запеть.

— Что… — начал дед, но его голос оборвался.

Меч, созданный для разрушения любых уз, среагировал на «оковы» нестабильной магии, которые медленно убивали старика. Крушитель стал втягивая в себя избыточную, хаотичную огненную энергию.

Красное свечение вокруг старика стало угасать. Его дыхание, выровнялось. Выражение на лице сменилось на удивление.

— Князь, что ты делаешь? — прошептала Иляна.

Я не отвечал. Сам до конца не понимал, что происходит.

Крушитель Оков гудел, поглощая силу. Но он не накапливал ее. Синее пламя клинка перерабатывало, очищало энергию, трансформируя его во что-то совершенно иное.

Поток очищенной лазурной силы устремился по лезвию, через рукоять, прямо в мое тело. Холодный, концентрированный прилив мощи, который собирался в груди, формируя пульсирующее ядро голубого света.

Процесс длился несколько минут, но казалось — вечность. Наконец, Крушитель замолк и перестал светиться.

Старик лежал неподвижно, но дышал ровно и спокойно. Красное свечение полностью исчезло. Старик выглядел ослабевшим, но свободным от боли.

Я чувствовал, как внутри что-то изменилось.

Протянул руку к Камню Телекинетического Удара, но вместо привычного отклика ощутил, что он превратился в обычный камень. В груди же разливалось странное тепло, будто там образовался новый источник силы.

Сжал пальцы, сосредотачиваясь на этом лазурном потоке. В следующий момент с кончиков пальцев сорвался сгусток синей энергии. Он ударил в стену ущелья, оставив на камне обугленный след.

Моя семья смотрела на меня с изумлением и страхом.

— Василий, — прошептала Стефания, — что с тобой случилось?

Ратибор медленно приподнялся на локтях и смотрел на меня так, словно заново учился видеть мир.

— Ты спас меня. Меч передал тебе искру Истинной магии, создав собственный, стабильный источник. Теперь внешние артефакты тебе больше не нужны.

Я разглядывал свои руки. Под кожей словно текла река из синего света.

— Это хорошо или плохо?

Дед откашлялся и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Ты получил великий дар, но теперь сам стал мишенью. Раньше охотились за артефактами, которые ты носишь. Теперь будут охотиться за артефактом, которым стал ты.

Я кивнул, машинально потирая запястьье, где под кожей пульсировала ненавистная Метка Охотника. Еще одна цель на моей спине. Как будто у меня их мало.

Чувствую список желающих видеть меня мертвым рос как на дрожжах, а я все больше походил на мишень в тире.

— Научишь меня управлять этой силой? — спросил я.

В глазах старика вспыхнул огонек надежды. Обычный человеческий огонек, без всякой магии.

— Да. Научу, — тепло улыбнулся он.

В этот момент внезапно в пещеру ворвался один из освобожденных пленников. Молодой парень, которого я поставил в дозор. Он согнулся пополам, хватая ртом воздух.

— Князь! На горизонте огни! Много огней!

Я выскочил из расщелины, с мечом наготове. Жены и воины подтянулись следом, готовые к бою. В темноте мерцали десятки огней, медленно приближающихся к нашему укрытию.

— Сколько их? — коротко спросил у дозорного.

— Не могу сосчитать, князь. Много. Очень много. Растянулись на километр, как минимум.

Армия Гаврилы? Но почему они движутся так медленно? И почему не скрывают свое приближение? Хотят напугать моих людей?

Забава вдруг замерла, наклонив голову набок. Ее кошачьи уши дернулись.

— Дети плачут, — прошептала она. — Слышу женские голоса. Старые люди кашляют. Это не армия.

Через полчаса мы поняли, что она была права.

Из темноты к нам вышла огромная толпа изможденных людей. Старики, опирающиеся на палки. Женщины, несущие на руках младенцев. Дети, которые едва держались на ногах от усталости. Тележки, груженные скарбом. Бредущие рядом коровы и козы.