По толпе пробежали всхлипы и проклятия. Женщины схватились за сердца, мужчины сжали кулаки. Старая тигролюдка закрыла лицо руками. Дварф рядом с ней что-то яростно зашептал на своем языке.

Медленно и подчеркнуто спокойно я опустил Крушитель.

— Отпусти ее, — сказал ему, вкладывая в голос всю свою харизму. — Возьми меня.

— Что? — ошарашенно спросил Костолом.

— Моя жизнь в обмен на ее, — четко повторил я, делая шаг вперед и поднимая руки вверх.

Арена замерла. Сотня пар глаз уставились на нас, воздух словно застыл.

Костолом смотрел на меня так, будто я заговорил на каком-то чужом языке.

— Ты… ты серьезно? — прохрипел он, и в его голосе впервые появилась неуверенность. — Ты готов отдать жизнь за чужого детеныша?

— Лидер не доминирует над людьми, — сказал, глядя прямо в глаза Костолому. — Он готов умереть за них. Если моя смерть спасет этого ребенка, значит, так и быть.

Костолом застыл. Нож в его руке дрогнул. Взгляд метался между мной и ребенком, словно он пытался разобрать какую-то головоломку.

Медленно, очень медленно, он убрал лезвие от горла девочки. Та сорвалась с места и побежала к толпе, где ее тут же подхватили чьи-то руки.

Костолом разжал пальцы. Меч упал в снег с глухим звуком. Гладиатор тяжело опустился на колени.

— Ты победил, — голос звучал хрипло, будто каждое слово давалось с трудом. — Не силой… но победил. Принимаю твое командование.

По толпе прокатился шорох.

Один за другим освобожденные вдруг начали склонять головы, бить кулаком в грудь и приносить мне присягу. Сначала солдаты Яромила, потом наемники, следом остальные. Даже те, кто минуту назад скандировал имя Костолома.

Но когда церемония присяги закончилась, Яромил тихо подошел ко мне и прошептал на ухо:

— Они присягнули тебе сегодня, но их верность еще предстоит проверить кровью в настоящем бою.

Принимая клятвы, я краем глаза отметил старика в рваной робе.

Сгорбленный, держался особняком от остальных, лица не выражало никаких эмоций. А вот глаза жадно впились в Крушителя.

Причем смотрел он на меч слишком пристально для случайного любопытства.

Что за старый хрыч? Обычные беженцы не пялятся на легендарное оружие с таким знанием дела. Либо он разбирается в артефактах, либо…

Впрочем, разберемся позже. Сейчас главное — уйти от погони и довести людей до безопасного места.

Мы шли уже четыре часа.

Пестрая толпа бывших рабов постепенно обретала подобие организованного каравана. Яромил, прихрамывая и опираясь на палку, руководил солнцепоклонниками. Дварфийка Равенна командовала группой ремесленников. Лешаки с тигролюдами держались в стороне, но двигались в общем строю.

Лара внезапно замерла, подняв руку. Вся колонна остановилась.

— Что там? — спросил, подходя к ней.

— Птица, — она указала в небо. — Кружит над нами уже полчаса. Слишком высоко и настойчиво.

Я посмотрел вверх, прищурившись от солнца. Черная точка действительно описывала круги в небесной вышине, не отставая от нашего каравана.

— Может, просто ищет падаль?

— Нет. Движется неправильно. Это не похоже на охоту, словно следит…

— Тогда плохо. Будьте внимательнее. Яромил, отправь разведчика, пусть проверит дорогу.

Через полчаса разведчик вернулся. Лицо хмурое, взгляд беспокойный.

— Князь, за нами следует отряд. Двигаются странно. Держат дистанцию, но при каждой попытке свернуть с дороги натыкаемся на их дозорных.

— Покажи.

Солнцепоклонник достал из-за пазухи сложенный лист пергамента. Расправил на земле, придавил камнями по углам. Карта выглядела так, будто ее чертил пьяный картограф с трясущимися руками, но основные ориентиры различить можно было.

— Мы здесь. — Палец ткнул в извилистую линию дороги. — Преследователи держатся на расстоянии километра. Пытались уйти через лес, но там уже стояла их засада. К реке тоже не пробиться. Остается единственный путь.

Его палец прочертил линию до узкой щели между двумя горными массивами.

— Ущелье Мертвеца.

Отличненько. Километровый коридор между отвесными скалами. Один вход, один выход. Каменный мешок, из которого живым еще никто не выбирался, если противник успел занять позиции наверху.

— Сколько их видели?

— Два десятка всадников точно. Возможно, есть еще группы, которых мы не заметили.

Яромил подошел ближе, опираясь на импровизированный костыль.

— Князь, нас загоняют как дичь. В ущелье они перебьют нас с высоты.